свалился на колени и поймал его. Юный Лев сразу же почувствовал что-то теплое. Кровь друга растекалась повсюду.

Тео вскинул голову. Он ошеломленно уставился на Далилу, уже стоявшую в дверях, ведущих в комнату Близнецов. Женщина даже не взглянула на родного сына. Она смотрела прямо на Тео. Больше Далила не улыбалась.

– Я вернусь, как только разберусь с вашими дружками. Если не хочешь, чтобы и с ними такое произошло, оставайся здесь, мой драгоценный Львенок.

И, толкнув громоздкую дверь, Далила ушла вместе с Люпусом.

Теодор посмотрел вниз. Воздух тут же покинул его легкие. Феликс лежал без сознания. Вся левая сторона – плечо, рука, предплечье – была залита кровью.

Теодор протянул руку, чтобы ощупать плечо друга, Феликс застонал. Боль исказила его побледневшее лицо.

– Не надо, – хрипло попросил он. – Не трогай.

– Мне нужно перевязать тебя, ты теряешь слишком много крови.

Феликс чуть качнул головой.

– Мне слишком больно, прошу, не трогай ничего.

Зеленые глаза умоляюще смотрели на Тео.

– Потерпи, – коротко сказал он.

Парень опустил Феликса на холодную землю. Разорвал рукав своей рубахи и потянулся к левой руке парнишки. Острые клыки Люпуса задели мышцы чуть ниже плеча. Рана была глубокая, почти на все предплечье, возможно, повреждена кость. Тео понял, что долго Феликс не продержится: ему срочно нужна помощь.

– Насколько все плохо? – прохрипел Феликс. Взгляд зеленых глаз становился затуманенным.

– Все не очень хорошо.

Тео не из тех людей, кто обманывал во благо.

– Нам нужно выбраться отсюда и найти помощь. Возможно, Астрис еще где-то поблизости.

Он принялся накладывать жгут чуть выше глубокой раны Феликса. Парнишка замычал: любые прикосновения к его руке приносили ему невероятную боль.

Потом Тео ринулся к двери, из которой они недавно пришли. Но, как он и ожидал, та не поддалась – осталась закрытой.

– Мы не можем уйти. – Феликс попытался подняться с земли, но его шатало. – Она погналась за ними. Нам нужно им помочь.

Тео развернулся. Беспомощность одолевала его. Ненависть к себе и к своей слабости возрастала. Тео ненавидел, что позволил Далиле пройти дальше, ненавидел и то, как плохо выглядел Феликс. Теодор считал себя виноватым во всем. Ведь именно его Феликс защищал от Люпуса.

Тео выругался. Внутри него боролось слишком много эмоций. С одной стороны, Феликсу нужна была срочная помощь, но, с другой стороны, в подмоге нуждались Терра и Грей. Теодор не знал, что делать. Лидер в нем давал слабину.

– Со мной все будет в порядке, – вдруг сказал Феликс.

Парнишка смог подняться на ноги. Правой рукой придерживал израненное предплечье. Он шатался, кровь отлила от его измученного лица. Феликс выглядел плохо. Ужасно плохо. Однако пытался доказать другу обратное.

– Мы должны идти, Тео, – прохрипел он. – Ты же знаешь: мы не можем допустить, чтобы Далила добралась до них.

Феликс впервые упомянул мать по имени. Его голос еле слышно дрогнул.

Если они пойдут за Террой и Греем, то есть вероятность, что Феликс умрет от потери крови раньше, чем они выберутся наружу. И Тео это понимал.

Но также есть вероятность, что Грей с Террой могут находиться в такой же смертельной опасности.

Вдруг ноги Феликса подкосились, он чуть не упал. Тео схватил его, перебросил его здоровую руку через плечо, позволив опереться о себя.

– Грей тебе поможет, – выдохнув, твердо сказал Тео. – Идем.

Феликс посмотрел на него. Зеленые глаза вновь налились слезами.

– Мы не можем их бросить.

– Мы их не бросаем. Не плачь, – тут же жестко приказал Тео, но потом чуть мягче добавил: – Не сейчас. Сейчас нужно идти.

Их взгляды скрестились. Теодор был выше, смотрел на парнишку, чуть наклонив голову. Тео ничего не говорил про Далилу. Не напоминал о том, каким наивным дураком был Феликс, раз понадеялся на материнское милосердие.

Феликс был ему благодарен за это молчание. Парнишка шмыгнул носом, кивнул и, держась за юного Льва, поплелся вместе с ним в комнату Близнецов.

Феликс обрадовался, когда осознал, в какое помещение они направлялись. Он предвкушал встретиться со статуей Близнецов. С его родным Созвездием.

Тео толкнул тяжелую каменную дверь. Почему-то комната не была освещена настенными факелами и люстрой со свечами. Стояла кромешная тьма. Оба подростка сразу ощутили неладное. Почему помещение отличалось от других?

Когда они ступили внутрь, дверь за ними тут же захлопнулась. Если бы не боль, Феликс обязательно бы подпрыгнул на месте от испуга. Несколько долгих секунд они стояли в полной темноте. Юноши тяжело дышали, не двигались. Голова Теодора гудела после падений и столкновений с врагом. На секунду ему даже подумалось, что, может, он просто ослеп, поэтому ничего и не видит.

Однако Тео отмел свои догадки, как только на стенах заполыхали факелы. Вот только никакой люстры на высоком потолке не было. Комната показалась в несколько раз меньше предыдущих. Отсутствовали пыльные ящики и сундуки. В центре маленькой комнаты не стоял гранитный пьедестал с бронзовой статуей Знака на нем. Впрочем, совсем это помещение не пустовало. Тут стояло нечто другое, заставившее Тео и Феликса изумленно расширить глаза.

– Что это? – прохрипел Феликс. – Я думал, мы шли в комнату Близнецов.

– Я тоже так думал, – пробормотал Тео.

Они вместе похромали к статуе, стоявшей в углу. Она оказалась совсем не бронзовой. Фигура широкоплечего мужчины, слепленная из серой глины, запылилась и покрылась несколькими слоями тонкой паутины. Статуя мужчины возвышалась над подростками на две головы. Лицо сохранило четкие очертания: круглые глаза, волевой подбородок, короткие волосы и сдвинутые на переносице широкие брови.

Что-то заставило Тео расчистить глиняную статую от паутины – протереть от пыли безжизненное лицо. Юный Лев протянул руку ко лбу этой фигуры. Мозолистые пальцы замерли в паре сантиметров от его центра.

Теодор глянул на Феликса. Если бы парнишка мог пожать плечами, он так и сделал бы. Но он сумел лишь кивнуть.

Тео провел большим пальцем по лбу этого мужчины.

Юноши испустили удивленный вздох.

Символ Тельца был вырезан на лбу этого незнакомца.

– Рожденный Тельцом, – прохрипел Феликс и посмотрел на Тео. – Это же еще один, рожденный Тельцом, верно?

Тео сглотнул. Эта статуя… Парню показалось, будто она была слеплена вовсе не из глины.

Что-то ему подсказывало, что эта статуя когда-то была живым человеком.

– Атлас, – понизил голос Теодор. – Думаю, это и есть умерший Атлас.

Глава 32

Темнота.

Вновь обволакивающая, удушающая темнота.

Я летела вниз. Холодный ветер бил по лицу и свистел в ушах, спутывал мои волосы.

Падение казалось