Установить причину смерти Алены оказалосьпросто: несколько ран, нанесенных, очевидно, ножом, одна – в область сердца.

Яков Миронович похоронил останки жены наВаганьковском кладбище. Медведев как сквозь землю провалился. Берестов началактивно выступать, приобретая бешеную популярность. Студенческий театрпревратился в профессиональный и съехал в другое помещение. Когтев женился вовторой раз, постепенно трагическая гибель первой жены стала терять остроту, итеперь Яков Миронович крайне редко вспоминал Алену. С Олегом Берестовым они иногдавстречались и сухо раскланивались. Антона Когтев больше никогда не видел.

Я вышла на улицу и поежилась от холода. Ну иребеночка воспитала несчастная Людочка Цимпанелли. Вот только никак не пойму,почему Вероника называла его братом? Может, существует два Антона? Полныетезки, только отчества разные? Во всяком случае, мне нужен сын Людочки, а неАнны. Только где его искать?

Яков Миронович помнил, что квартира Аленинойтетки была на улице Фогеля, а вот номер дома, конечно, забыл. Единственное, чтосохранилось в голове, – на первом этаже здания гомонил зоомагазин.

Поеду посмотрю.

Улица Фогеля, как многие в Замоскворечье,коротенькая и узкая. Всего домов десять, и никакого магазина с хомяками иптичками.

– Был здесь такой, – подтвердиластарушка из местных, – только давно снесли и универсам построили. Вместе стем зданием еще три дома уничтожили. Ну да туда им и дорога – двухэтажныедеревянные развалюхи. Там жуткие люди жили, сплошь алкоголики.

Я в задумчивости поглядела на роскошныймагазин. Да, остались только две тонюсенькие ниточки. Сначала позвонилаАнатолию Игоревичу на Горбушку.

Услышав, кто звонит, мужик крайне любезносообщил:

– Дарья Ивановна, поверьте, честно искалиАнтона Медведева, но сейчас такого режиссера в порнобизнесе нет. Во всякомслучае, его нет среди тех тридцати человек, что регулярно снабжают насфильмами.

Да, кажется, придется расписаться всобственном бессилии. Остался только Леня Бесчастный.

На этот раз мужик оказался дома и дверь открылсразу.

– Чего надо? – весьма нелюбезноосведомился он. – Надоели уже.

– Майор Васильева из отдела по розыскупропавших граждан.

– Документики покажите, – потребовалбдительный гражданин.

Надо же, какой недоверчивый! Вообще москвичиотличаются потрясающей беспечностью. Давно подметила, надо сделать каменноелицо и грубым, «железным» голосом твердо заявить: «Энергонадзор» или «Милиция»,а еще лучше «Социологический опрос в связи с приближающимися выборами», и тутже распахивают двери. Документов никто не спрашивает, ладно, я в гостизаглянула, а вдруг настоящий преступник? Нет, все равно радостно впускают. Потелевизору предупреждают, газеты предостерегают – без толку. Скольких людейопросила, один Бесчастный проявил бдительность.

Но на такой случай есть у меня соответствующиекорочки бордового цвета с золотыми буквами МВД. Купила на рынке за двадцатьпять рублей. Внутрь наклеила фотографию и написала имя, фамилию и отчество. Апечать чудесным образом получилась из большого ластика. Честно говоря, редкопользуюсь данным «документом». Но сейчас вытащила книжечку и, раскрыв, показалаЛене. Тот протянул было руку, но я ловко щелкнула картонками и заявила:

– Не имею права давать документ.

– Ладно, – смилостивилсяхозяин, – извините, думал, соседи снизу участкового вызвали. Все жалуются,что по ночам шумлю.

Мы вошли в квартиру и мимо закрытых дверейпрошествовали на кухню.

– Слушаю внимательно, – сказал Леня.

– Разыскивается женщина, Фаина Львова.

– Не знаю такую, – быстро сообщилЛеня, – в первый раз слышу.

Я внимательно посмотрела на мужика. Онпроизводил самое неприятное впечатление. Отвратительно толстый, просто горарыхлого жира. Огромный живот переваливается через ремень брюк. Лицо круглое,лоснящееся, маленькие глазки торчат над пухлыми щеками, словно изюминки втесте, картофелеобразный нос и ярко-красный крупный рот. Вдобавок Бесчастныйгнусавил, словно ему в детстве забыли удалить аденоиды.

– Знаю, что не в первый разслышите, – отрезала я, – но нам нужен ваш дружок Антон Медведев.

– Кто? – прикинулся непонимающимЛеня.

– Ваш близкий приятель, закадычный дружокАнтон Медведев, мелкий воришка, режиссер порнографических фильмов и дамскийугодник.

– А… – протянул Леня, – таккогда дружили-то! Сто лет прошло, даже забыл про него!

– Хорошо, – не сдавалась я, –тогда назовите местонахождение Яны Соколовой.

– Кого? – ухмыльнулсяБесчастный. – Какого такого Яна?

– Женщины, – уточнила я, –Соколовой, студентки мехмата.

– Понятия не имею, никогда не имел такойзнакомой.

– А вот врать не следует! – грозносообщила я. – Если незнакомы с Яной, зачем просили вашу соседку Галювыписать девушке справку о госпитализации?

– Ах, вот оно что, – процедилЛеня, – вспомнил. Извините, сразу не сообразил. Ладно уж, расскажу. Нотолько надеюсь на вашу деликатность. Видите ли, я женатый человек, нашему бракус Мариной много лет, и она, как бы это сказать поделикатней…

– Не стесняйтесь, – ободрила яего, – врачи и милиционеры ко всему привыкли.

– В общем, иногда завожу любовниц, –брякнул Бесчастный, – в основном актрис, я, видите ли, режиссер.

– Скажите как интересно, –притворилась я кретинкой, – что же вы снимали? Обожаю кино.

Пусть мужик подумает, что ментовка – дура,расслабится, авось сболтнет лишнее. Перед глупым собеседником даже осторожныелюди начинают меньше себя контролировать.

– Вы даже не представляете, какая у насконкуренция, – вздохнул Леня. – Но надеюсь, скоро получу возможностьприступить к съемкам первого фильма. Я еще молод.

Ну да, около сорока. В этом возрасте Бергман,Феллини и Чарли Чаплин давно прославились.

– Чем пока на жизнь зарабатываете?