– Бабушка умерла, мать давно умерла. Отца я не знала.

– Воооот, – протянул князь, – Не знала. Не известен. Ищем тут. Кто отец? Когда родилась? А родилась после Олимпиады 80 года. Девочка – ребенок интернациональной дружбы.

– Может женатый прохвост.

– Из соседней квартиры? – князь опять нарисовал вопросительный знак. – Не смеши меня. Мать бы твоя так все это не оставила бы. Или он бы как-то проявился бы. А тут уехал, сгинул, пропал.

– Ты уверен, что говоришь о земных мужчинах? Проявился. Дашкин отец, хотя мы его и знаем, ни разу не проявился.

– Но ведь знаете! – Иван поставил крест на белой скатерти. – Народ должен знать своих героев. А тут сгинул, как умер. Короче. Не хочу тебя пугать, но ты в списках террористов.

Анна рассмеялась.

– Приколист ты, Иван. Хотя этим ты, наверное, всем и нравишься.

– Я серьезно, – он и, правда, серьезно посмотрел на девушку.

– Думаешь, они умеют убивать хуже, чем фсбэшники? Давно бы убили бы, у них это неплохо получается.

– Нет, ты не поняла. Ты не в тех списках, – он рассеянно обвел взглядом кафе.

– Террористов, террористов. Опять что ль о неофашистах?

– Один толк. Не важно, как назвать. Твое имя прочтено в списках террористов. Ты ни под каким видом не должна быть убита, или хотя бы подвержена опасности при проводимых операциях.

– И поэтому меня постоянно взрывают? – Анна попыталась рассмеяться, но это у нее не получилось, – Где логика? Ты же говорил, давай логически.

– Это другой лагерь. Они тебя хотят убить.

– Хотели бы – убили бы, – Анна подняла свой бокал шампанского и посмотрела сквозь него на музыкантов.

– Может, они там не сговорились. Кто-то хочет убить, а кто-то – выйти через тебя на отца, – перед Иваном был огромный глаз Анны, увеличенный жидкостью и стеклом.

– Да ты-то откуда знаешь? – девушке все эти предположения уже надоели.

– А это самое главное, что я хочу тебе сказать, – князь поставил бокал и двумя руками разгладил перед собой скатерть. – Я подслушал разговор. На пьянке в Москве.

– Какой?

– Твоя фамилия, согласись, довольно легко запомнить. Великий француз. Я удивился, что у русской такая фамилия. Твоя фамилия в списках. Они спьяну обсуждали, там были чины из ФСБ, – он перешел на шепот.

– Скажи честно, ты издеваешься?

– А ты считаешь, что взрывы тебе приснились? Взорвали гостиницу, труп у тебя на даче, взорвали гробницу. Это что? Мультяшные постановки? – Рюрикович с интересом посмотрел на Анну, – Почему ты думаешь, что МИ-6 могут бегать за какой-то замарашкой, а агенты ФСБ за человеком из неприкасаемого списка террористов – нет? Вон, недавно, какой-то немецкий турок отсидел в американском застенке только потому, что его имя мелькнуло в каких-то не тех бумагах.

– Ты подслушал, а список?

– Что – список? – Иван непонимающе посмотрел на девушку.

– Список на пьянки не берут. Где ты видел список?

– На плече у генерала. Тату себе из этого списка сделал, – князь засмеялся. – Сама подумай.

– Ну, хорошо. И что же дальше? Допустим, мой отец и правда как-то связан с бандитами, что крыши рушат. Но я-то к этому не имею никакого отношения. Я и отца не знаю, и не знаю даже – кто он! Я-то тут причем? От меня-то что надо?

– Да не психуй ты так. Я думаю, что раз ты оказалась в каком-то там списке, то он сам тебя найдет, – Мышковской выпил шампанское.

– Зачем?

– Раз помнит, значит должен связаться с тобой, рано или поздно, – он крутанул бокал на скатерти, он упал на пол и со звоном разбился. – У меня сегодня все валится из рук, – пробормотал он.

– А мне что делать?

– Ждать, – Иван достал портмоне и расплатился с подбежавшим гарсоном.

– Ждать, ждать. Чего мне ждать?

– Когда он свяжется с тобой. Пойдем.

Иван встал, обошел стол и подошел к Анне. Он взял ее курточку и помог накинуть на плечи, как будто в его руках было драгоценное меховое манто.

– Пошли, отрок, – он похлопал ее по хрупкому плечу.

Они вышли из кафе и стали подниматься вверх по улице. Там, недалеко, в небольшом проулке стояла машина Ивана. На площади, в темноте все еще сидели художники и предлагали прохожим сделать портрет.

– Мадам, мсье, разрешите вас нарисовать, – бормотал улыбчивый бородатый парень.

– А что если я тоже тут буду сидеть? Как ты думаешь, мне удастся заработать на жизнь?

Они уже подходили к машине, и князь достал ключи.

– Вот, черт, придется полчаса выезжать. Ты посмотри, как нас зажали.

Желтодверцевый мерседес был зажат с двух сторон.

– Что ж, попробуем выбраться, – Иван решительно надавил на кнопку пульта.

Монмартр озарился взрывом. Автомобили взлетели в воздух вместе с огненным столбом.

– Ложись! – Иван буквально упал на Анну, – Нет, – потянул он ее за рукав. – Бежим!

Гостиница на юге Парижа. Номер состоял из одной комнаты и ванны.

– Спать, тебе надо поспать, – Иван ходил по комнате, от двери к окну.

– А как же ты? – Анна устало опустилась на кровать. Она положила рюкзак рядом, у изголовья, на пол.

– Я буду тебя сторожить. Завтра утром я посажу тебя на самолет, – Иван остановился перед ней. – Боже мой, на кого ты похожа! Чумазая, вся в саже.

– На себя посмотри. Ты такой же. Лучше езжай домой. Я улечу утром. Или не улечу. Это уже не имеет значения, – девушка упала на кровать со стоном.

– Боже мой, как я хочу спать. Ничего не хочу больше знать. Ничего обсуждать. Я хочу только спать и спать. Плевать на все, и пошли все в задницу, – она обняла подушку и прижалась к ней щекой.

– Умыться надо. Я тоже спать лягу. Тебя утром провожу и вернусь домой, – Иван снял пиджак и повесил его на стул.

– Михайлов подумает, что мы что? – Анна посмотрела на расстегивающего рубашку князя.

– Банкир ничего не подумает. Он думать не умеет. Только считать.

Иван вошел в ванну, но дверь оставил открытой.

– Вань, а у тебя есть женщина? – Анна прокричала свой вопрос в пространство.

– Что?

– Любимая у тебя есть? – Анна крикнула еще громче.

– Погоди, сейчас выйду. Не слышу ничего.

Иван появился в комнате обмотанный полотенцем. Он сел на свою кровать и аккуратно стал вытирать волосы.

– Что ты орала тут? – он обернулся к вытянувшейся на кровати Анне. Она лежала полностью одетая с закрытыми глазами.

– Да ерунду, – она не стала открывать глаз, лишь слегка шевельнула рукой. – У тебя девушка есть?