Сяо Ми, которая уверенно указывала на одну из подошедших девушек. Та стояла, скромно потупив глазки, рядом с пожилой парой, видимо, родителями. Точно, и коричневое платье, и деревянная шпилька со стеклянным шариком на конце в узле волос… Кажется, и впрямь она.

— Ты уверена? — на всякий случай спросил он у ученицы, и та энергично кивнула. — Господин градоначальник, кажется, мы нашли, кого искали.

— Очень хорошо, — градоначальник неторопливо спустился с крыльца управы и обратился к родителям девушки. — Как зовут, где живёте?

— Фамилия этих ничтожных — Лан, — представился отец семейства с поклоном. — Живём в квартале Истинной Справедливости.

— Это — ваша дочь?

— Истинно так, это наша Ду-эр, — отец помедлил. — Осмелюсь я спросить господина градоначальника… моя глупая дочь в чём-то провинилась?

— А вот именно это мы и хотели бы узнать, — градоначальник повернулся к Линьсюаню. — Господин бессмертный?

Линьсюань подошёл к девушке вплотную. Та вскинула было взгляд, но тут же снова потупилась.

— Лан Ду, — мягко спросил заклинатель, — зачем ты мне сегодня соврала?

Девушка что-то пробормотала себе под нос.

— Что?

— Ничтожная Ду никому не врала, — чуть громче повторила та, по-прежнему глядя себе под ноги. — Господин бессмертный что-то путает.

— В самом деле? Зачем же ты мне сказала, будто видела моих учеников в лесу, когда их там не было?

— Бессмертный мастер! Эта Ду вам ничего не говорила, и с вами не встречалась.

— Да как же не встречалась? — вмешалась Сяо Ми. — Может, скажешь, что и со мной не встречалась?

— В первый раз госпожу вижу!

— Да как ты смеешь врать мне и учителю в лицо! — возмутилась ученица.

— Эта Лан Ду не врёт! — девушка упала на колени. — Должно быть, господа бессмертные видели оборотня… или… Ничтожная не была сегодня в лесу!

— И у кладбища не была? — поинтересовался Линьсюань.

— Вообще из города не выходила!

Линьсюань устало потёр ладонью на это раз шею, чувствуя направленные на себя взгляды. Глупо, конечно, было рассчитывать, будто девчонка сразу же возьмёт, и во всём признается… Но всё же предательское сомнение с самого начала шевелилось в душе. А вдруг это всё же не она, и они действительно напутали? Но даже если и она… Вдруг она и правда ничего плохого не хотела? Водяной дух действительно мог утащить кого-то под воду, о чём она честно сообщила ученикам, а Линьсюаню… Могла и напутать, в конце концов. Показалось ей, что ученики в лес идут. А теперь отпирается из страха.

Люди вокруг смотрели без враждебности, но и без сочувствия. Скорее выжидательно, ещё не определившись, на чьей стороне правда, и с таким же вопросительным выражением на него смотрели Сяо Ми, и даже градоначальник. Конечно, слова заклинателя хватит, чтобы обвинить простолюдинку в чём угодно. Потащить на допрос, выбить из неё признание — но как раз этого Линьсюань и не хотел. Слишком уж это отдавало бы самоуправством и самодурством. Да и выбитое признание вовсе не всегда оказывается истинным.

— Господин бессмертный, — словно уловив его колебания, сказал отец девушки, — этот ничтожный заслуживает смерти, но наша Ду-эр и правда не была сегодня ни в лесу, ни на кладбище. Она весь день сегодня пряла и из дома вообще не выходила.

— Да как же не выходила, — вдруг вмешалась стоящая рядом пожилая женщина, — когда я сегодня её пополудни у городских ворот встретила?

— Лжёшь всё! — вскинулась мать девушки, и именно торопливость и нервный тон выдали её с головой.

— С чего это мне врать? — в свою очередь подбоченилась женщина. — Я как раз с пастбища шла, а она мне навстречу. Небось, опять к старухе Яо бегала!

— Тебе нет дела, куда бегает наша дочь!

— Мне-то, может, и нет, а вот господину бессмертному есть, — и пожилая довольно бесцеремонно кивнула на Линьсюаня.

— Что за старуха Яо? — спросил тот. Судя по взгляду матери Лан Ду на добровольную свидетельницу, только присутствие толпы удержало её от попытки убийства. Её муж двигал челюстью, но молчал.

— Ведьма у нас недалеко от города живёт, — вместо Ланов объяснил градоначальник. — Пришла откуда-то несколько лет назад, откуда, не знаем, как зовут, тоже. Прозвали старухой Яо. Этот чиновник докладывал главе Ши, но вреда от неё не случалось, потому было велено её не трогать. Девки к ней частенько бегают гадать, а то и взрослые. Ну там, тараканов вывести, сглаз снять, заговор какой — мелочь, в общем, всякая, с которой к бессмертным мастерам не обратишься. Может, она и приворотами какими приторговывала, но тут уж ваш слуга не знает.

— И зачем же ваша дочь бегала к ведьме? — Линьсюань снова повернулся к Ланам. — Да ещё и не один раз?

— Мы не знаем! — тут же заявила мать. — Клевета это всё!

— Так вы не знаете, или знаете, но это клевета?

— Ерунда всякая, господин бессмертный, — торопливо сказал отец, дергая жену за рукав. — Тоже гадала на жениха. Девушки, они такие, только о замужестве и думают.

— А ты что скажешь? — Линьсюань посмотрел на Лан Ду.

— Гадала, господин бессмертный, — послушно кивнула та. — Богатого жениха нагадала.

— А, может, — вмешалась Сяо Ми, — гадала на водяного духа? Кого бы ему скормить?

Лан Ду моргнула.

— А не у вас ли, почтенные, в прошлом году сын погиб? — вдруг спросил градоначальник. — Когда Цзиншуй по весне разлился, и было наводнение?

— У нас, господин градоначальник, — закивал папа-Лан. — Ду-эр у нас теперь одна осталась…

— Так, может, он не просто так погиб, его дух утащил?

— А? — теперь моргнул папа. И перевёл глаза на дочь, сверлившую взглядом землю у носков соломенных туфель.

— Я-то удивлялся, — градоначальник повернулся к Линьсюаню, — тогда добрый десяток человек ушли в большие ворота нового мира. А ведь наводнение не таким уж и злым было. Так, пару хибарок у самой реки снесло, остальные дома подтопило, несколько могил размыло, и только. Но если погибших утащил водяной дух…

— И остался здесь, рядом с кладбищем, набравшись тёмной ци от смертей, — продолжил его мысль Линьсюань. — Потому-то похороненные и стали подниматься. Вот только… Другие люди у вас тут в реке и рядом с рекой не погибали?

— Мальчишка утонул несколько дней назад, — вспомнил градоначальник. — А так, с прошлого года — никого.

Линьсюань прикусил губу. Тёмная ци, конечно, стойкая, но и она имеет обыкновение рассеиваться. Тем более, что не в болоте стоячем утонули люди, а в реке, масса воды уносит всё, в том числе боль и смерть. Утопленник мог задержаться на месте гибели, как и любая обиженная душа, мог переродиться в водного гуля, но на призраков и гулей жалоб-то не поступало. Да и не хватило бы их, чтоб так