В следующий миг в воду упала сплетённая из духовной силы сеть, затянулась и дёрнулась вверх, вырывая духа из его родной стихии.

— Давай! — срывающимся юношеским голосом проорал Бай Цяо.

Проморгавшись, Линьсюань увидел удивительную картину. В воздухе истаивали остатки энергетической сети, которую ученики всё равно не смогли бы подпитывать долго, не истощив себя, а трое парней с трудом удерживали в воздухе что-то отчаянно извивающееся, укутав его… собственными халатами. Да, заклинательские одежды покрывали зачарованной вышивкой в цвет ткани; она, как правило, не спасала от механических повреждений, зато отводила от тела вредоносную ци. Оказалось, что в обратную сторону это тоже работает. Дух не только не мог прорваться сквозь ткань, но и вырваться из неё!

— Цянькунь! — Линьсюань нашарил на поясе зачарованный мешочек. — Давайте его сюда!

Дух сопротивлялся бешено, они едва его не упустили, и к тому времени, как водяной клубок всё-таки удалось затолкать в горловину мешочка, на белоснежных шэньи кое-где появились прорехи. Но они всё-таки справились. Цянькуни делали мастера своего дела, из зачарованного пространственного кармана не вырывались ни духи, ни лютые мертвецы, если кому-то приходила в голову блажь их туда засунуть. Линьсюань выбрался на берег, ухватившись за протянутые руки, и тут же сел прямо на землю, переводя дух. Во что теперь в цянькуне превратятся любовно выписанные талисманы… Ну да хрен с ними. Новые можно начертить.

Это была его вторая серьёзная схватка с сильным противником один на один, и снова он выходил из неё изрядно потрёпанным. Теперь понятно, почему у мастера Хэна столько шрамов на теле. Хэн Линьсюань был чертовски везучим сукиным сыном, раз вообще дожил до своих лет.

— Вообще-то, я должен отругать вас за нарушение приказа, — сказал он плюхнувшемуся рядом Бай Цяо. — Но у меня язык не поворачивается. Спасибо.

Старший ученик, кажется, смутился.

— С одеждой чья была идея?

Бай Цяо смутился ещё больше, в то время как остальные двое дружно кивнули на него.

— Молодец. Я бы не додумался.

Старший ученик покраснел до ушей, на его смуглой коже румянец выглядел вишнёвым. Линьсюань улыбнулся ему, но трогательную сцену прервал дрожащий голосок Сяо Ми:

— Учитель, Чан Сюэ… он не дышит!

Линьсюань, не сдержав крепкого словца, рванулся к распростёртому на берегу телу, которое ученица всё-таки вытащила из воды. Забыл, совсем забыл об утонувшем ученике, позор на его учительскую голову! Чан Сюэ действительно не дышал, кожа у него была холодной, а губы бледными. Когда Линьсюань положил его животом на колено и нажал на спину, изо рта юноши вылилось немного воды, но и только. Проверить его состояние по циркуляции ци не представлялось возможным, так как циркуляция отсутствовала. Зато в теле клубилась, холодя руки даже сквозь и без того холодную кожу, тёмная энергия, и было её куда больше, чем положено только что умершему. Проклятый дух!

— Бай Цяо! Как дыхание рот в рот делают, знаешь?

Старший ученик кивнул.

— Приступай, — Линьсюань запрокинул голову Чан Сюэ и подвинулся, давая место, после чего положил ладони на грудину утопленника. Некоторое время они чередовали искусственное дыхание с массажем сердца, пока остальные ученики переминались вокруг. Бай Цяо старательно вдыхал воздух в лёгкие товарища, одновременно вдыхая и свою ци, Линьсюань тоже старался передать свою, но всё, что они вкладывали в пострадавшего, тонуло в облаке иньской энергии, как в вате. Казалось, что чернота вокруг сердца и лёгких Чан Сюэ стала только гуще, словно стягиваясь в эту область из остального тела. Существа иньской природы охотно пьют энергию ян, восполняя то, чего им не хватает… Твой хозяин уже пленён, мысленно сказал Линьсюань тьме под руками, а ты всё ещё сохраняешь его привычки? Ну, погоди у меня.

— Бай Цяо, отодвинься.

Ученик тут же подчинился. Линьсюань сложил руку в печать, которую знал ещё по когда-то просмотренным немногочисленным азиатским фильмам, хотя и не догадывался тогда о её смысле — со сложенными вместе и вытянутыми указательным и средним пальцем. Направил пальцы в грудь Чан Сюэ, подождал несколько секунд, пока ци не сконцентрировалась на кончиках. И одним толчком послал энергию ученику в сердце.

Со стороны это выглядело как маленькая молния. Она соскочила с пальцев, ударила в тело, и темнота внутри дрогнула, но не отступила. Надо больше. Линьсюань глубоко вздохнул, собираясь с силами. Золотое ядро внутри дало горячую волну, она пробежала по телу, заставив подняться волоски на коже, стеклась в руку, став концентрированной и почти обжигающей. И ударила.

На этот раз молния получилась ярче. Сила ворвалась в тело, словно тараном отшвыривая тёмную энергию прочь, и попала в сердце. Сердечная мышца дрогнула и сжалась. Раз, другой…

А потом Чан Сюэ втянул в себя воздух и закашлялся.

— Подержите его! — Линьсюань спешно усадил ещё не пришедшего в себя ученика, сам сел за его спиной, надавил на несколько точек и прижал ладонь к основанию шеи. Тёмная энергия по-прежнему была внутри, но теперь, когда проснулись собственные силы Чан Сюэ, с ней уже можно было бороться.

Глава 16

— Так что же случилось? — спросил Линьсюань у Сяо Ми. — Почему вы перелезли через стену и отправились к реке?

Они сидели в той же харчевне, в которой обедали всего лишь две-три стражи назад. Чан Сюэ под присмотром остальных парней был отправлен в орден на мечах, чтобы как можно скорее показать его целителям, а Линьсюань остался, оставив при себе и Сяо Ми — чтобы проверить свою догадку и принять меры, если понадобиться.

— Мы встретили девушку… — начала ученица.

— Совсем молоденькую, в коричневом платье?

— Да, учитель. Она заговорила с нами, и Чан Сюэ спросил её, не было ли здесь ещё каких-то происшествий, кроме ходячих мертвецов. Девушка пожаловалась, что на реке творится что-то странное — у неё на глазах человек ступил в воду у самого берега и исчез, словно в яму провалился. Мы подумали, что это, возможно, бродячий омут, и решили сходить проверить.

Линьсюань задумчиво кивнул. Бродячие омуты представляли собой весьма опасный вид нечисти, который трудно было обнаружить и ещё труднее уничтожить. Его коварство состояло в том, что он, в полном соответствии со своим названием, действительно мог бродить, перемещаясь вдоль всей реки и всех её притоков. Предсказать, где он появится в следующий раз, было невозможно, и в один прекрасный день какой-нибудь человек, ступая на знакомое мелководье, вдруг проваливался в бездонную пропасть, выбраться из которой оказывалось под силу разве что очень умелому заклинателю. А на