Франческа скользнула рукой вокруг талии Скайлер таким естественным для нее жестом, что Скайлер и не подумала отпрянуть.

— Мы не будем волноваться о том, как показаться на публике, пока ты не будешь готова, дорогая. Я всего лишь хочу, чтобы ты чувствовал себя спокойно и в безопасности здесь, дома. Я думаю, тебе понравятся наши управляющие.

Скайлер скорчила гримасу и обменялась ещё одним быстрым взглядом с Габриэлем. Он состроил такое же выражение лица. Франческа рассмеялась над ними.

— Я вижу, как это будет. Вы двое — пара отшельников. Не будет никакого сговора против Франчески, слышите, вы двое. Скайлер, тебе ведь нравится твой телохранитель?

Скайлер пожала плечами.

— Я стараюсь никогда не смотреть на него.

— Что ж, а следовало бы. Он довольно красив, — ответила Франческа.

— Ну все, достаточно, — перебил ее Габриэль. — Ты никого кроме меня не должна находить красивым.

Франческа невероятно сладко улыбнулась.

— Но подожди, я не припоминаю, чтобы когда-нибудь говорила, что ты красив.

Скайлер обнаружила, что смеется. На какой-то момент она обо всем забыла. Забыла о шрамах на своем теле. Забыла о шрамах в своем сознании и душе. Она стала молодой девушкой, наслаждающейся моментом счастья с двумя людьми, которых начинала любить. Почти невозможно было поверить, что она начала так быстро доверять им, но так оно и было.

— Вы собираетесь спустить ей это с рук? — спросила она Габриэля, ее глаза сверкали. — Вы красивы, и она заметила это. Я знаю, что заметила.

Он перехватил Франческу за запястье, когда она попыталась было сбежать, и притянул к себе.

— Я планирую загипнотизировать ее и сделать ей всевозможные внушения. Ты можешь помочь мне, Скайлер. Думаю, ей следует меня чтить.

— Когда будете делать внушения, вы можете сказать ей, что никто другой не должен заботиться обо мне, что я хочу, чтобы это делала только она, — тихо проговорила Скайлер, наполовину серьезно.

— Никто другой не имеет власти над тобой, Скайлер. Эти люди приезжают, чтобы помочь тебе на протяжении часов, когда я буду отсутствовать, — нежно заметила Франческа. — Они оказывают нам огромное одолжение, так что ты не будешь одна, — ее голос был музыкальным и проникал в сознание Скайлер с исцеляющим принуждением.

Габриэль издал резкий звук, привлекая внимание Скайлер к себе.

— Я заметил, что она использует слово «никто другой». Ты заметила это, Скайлер? Она исключает и меня? А я думал, что являюсь главным в этом доме.

— Вы даже не красивы, — заметила Скайлер, рассмеявшись, несмотря на серьезность ситуации.

— Ага, значит необходимо загипнотизировать и тебя тоже, — пригрозил он. — Следовало бы знать, что вы, женщины, будете держаться вместе. Просто помни об этом, когда обнаружишь себя тявкающей, как собака, в своей комнате и удивляющейся, как ты там оказалась.

— Я задалась бы вопросом, с чего бы это я залаяла, — возразила Франческа. — Лай это уже чересчур.

— Я не знаю, — размышляла Скайлер, — если экономка войдет и обнаружит нас всех, лающими, как собаки, она со всех ног помчится отсюда, чему я буду несказанно рада.

— Ты ведь дашь им шанс, не правда ли, Скайлер? — ласково спросила Франческа.

Скайлер тихо вздохнула.

— Думаю, у меня нет большого выбора. Но я знаю, что могу остаться одна. Я не ребенок и провела большую часть своей жизни в одиночестве.

— В этом есть смысл, — признал Габриэль. — Пожалуйста, не пойми неправильно, Скайлер. Франческа и я хотим, чтобы рядом с тобой находилась экономка, потому что желаем быть уверенными в твоем благополучии и безопасности, а не потому что не доверяем тебе. Мы богаты, малышка, и из-за этого ты можешь стать мишенью. Франческе пришлось бы проводить слишком много времени, беспокоясь, сможем ли мы тебя достойно защитить.

Глаза Скайлер остановились на его лице, пока она размышляла, говорит ли он ей правду. Наконец, она кивнула.

— Я не подумала об этом. Мне бы не хотелось, чтобы вы волновались обо мне.

Прикосновение Франчески было успокаивающим, как всегда.

— Попытайся хоть на некоторое время. Если они не подойдут, мы найдем кого-нибудь другого, кто тебе понравится.

Скайлер попыталась стереть озабоченное выражение с лица Франчески, сказав:

— Вы не боитесь испортить меня?

Франческа сразу же улыбнулась, ее темные глаза заискрились смехом.

— Я надеюсь нам это удастся. Это будет так весело.

— Вы не знаете наипервейшей вещи относительно воспитания, не так ли? — отчитала ее Скайлер. — Я оказываюсь перед необходимостью быть той, кто будет заправлять здесь всем.

Звонок в дверь прервал все дальнейшие шутки между ними, улыбка исчезла с лица Скайлер. Франческа немедленно обвила слишком тонкие плечи девушки своей успокаивающей рукой.

— Они уже здесь, так? — прошептала Скайлер, словно боясь говорить громче.

Франческа почувствовала, как дрожит ее небольшое тело, и бросила взгляд на Габриэля, явно встревоженная.

— Вероятно, мы слишком сильно давим на нее, ожидая, что она примет так много народу и так быстро в своей жизни.

— Она должна находиться под защитой, любовь моя. Наш единственный выбор состоит в том, чтобы приказать ей принять их, но мы оба согласились, что не будем этого делать без крайней необходимости, — Габриэль потянулся и взял Скайлер за руку. — Мне также неприятно присутствие в моем доме незнакомцев, малышка. Вероятно, тебе придется стать моей силой на то время, пока Франческа творит свою магию. Если ни один из нас не почувствует, что с этими людьми что-то не так, мы попытаемся принять их в нашем доме. Договорились?

— А если мне не понравится мужчина? — спросила Скайлер, озвучивая свой худший страх.

— Пойми одно, Скайлер, — тихо проговорил он. — Если ты когда-нибудь начнешь опасаться какого-либо мужчину, включая меня, будь на то реальная причина или нет, отправляйся прямо к Франческе. Не думай об этом, не беспокойся и не колебайся ни мгновения. Сразу же говори ей. Пообещай мне, что так и сделаешь, — его голос был волшебным, таким нежным и совершенным, что ему невозможно было сопротивляться.

Скайлер замерла на некоторое время, прежде чем уверенно кивнуть. А когда они все направились к входной двери, она обнаружила, что крепко сжимает руки Габриэля и Франчески. Каким-то образом физический контакт с ними делал ее более спокойной. Было в этой паре нечто успокаивающее. Когда она находилась между ними, их безмятежность, казалось, наполняла ее и не подпускала к ней страхи. Она не могла припомнить за всю свою жизнь времени, когда бы не боялась. Пока Франческа не нашла ее, притаившуюся внутри собственного сознания, и не окутала волнами тепла и уверенности. Даже тот факт, что Габриэль был крайне подавляющим мужчиной, не беспокоил ее. Она знала, что он был могущественным, чувствовала это в нем, когда находилась рядом, тем не менее, Скайлер находила силу Габриэля успокаивающей. Он дал ей свое слово, и она поверила ему. Поверила им обоим. Они были решительно настроены сделать ее вновь целостной, заставить ее понять любовь, доброту и истинную безопасность.