– Я больше не убиваюсь. – сухо ответила Ижени.

– Разлюбила?

– Нет. Не знаю. Но, думаю, у нас все пойдет на лад. Видишь ли…

К ним из-за кустов пробиралась Ирена Фонтен.

– Ижени, королева снова требует тебя. Хочет, чтобы ты рассказала что-то про матушку.

– Иду.

В последнее время королева не давала ей ни минуты, чтобы спокойно поговорить с кем-то наедине. Она все время должна была что-то делать, что-то приносить, о чем-то рассказывать, находясь непрестанно в центре внимания. Графиня де Баккард терпела, зная, что мучения ее не вечные. Скоро граф вернется. Она попросит его испросить у королевы разрешения для нее уехать. Затем можно будет сообщить о беременности. Тогда она наверняка разрешит Ижени не посещать мероприятия во дворце. Ну не настолько же у нее каменное сердце, чтобы заставлять ее дальше целый день проводить на службе среди других дам до самого позднего срока. Во всяком случае, Ижени надеялась на лучшее.

Во время следующего музыкального вечера фрейлины по очереди играли свои этюды, пели песни. Часть гостей слушала музыку, часть разговаривала за столом с напитками и едой. Принц Доминик и принцесса Алита, которых тоже пригласили на праздник, бегали из одного конца комнаты в другой, таская сладости и переговариваясь друг с другом. Когда же они затеяли игру в догонялки, няня, которую теперь приставила к ним королева, быстро увела их зала в коридор. Ижени играла на фортепиано до тех пор, пока от усталости у нее не онемели пальцы. Только тогда королева смилостивилась и разрешила ей отлучиться. Графиня де Баккард играла прекрасно после долгих лет тренировки, гости не хотели отпускать ее. Она всем вежливо пообещала вернуться и отошла к столу за напитками. Наконец можно было перевести дыхание. Ах нет, опять к ней идет эта вездесущая Сюзет Берси. Как же часто девушки из свиты королевы крутятся подле нее. И что бы им не оставить ее в покое?

– Ижени, Вам бы нужно подальше отойти от стола с закусками. Это я как друг говорю, хочу дать хороший совет.

– О чем Вы?

– В последнее время Вы заметно поправились. Уже не носите корсет той мерки, которой положено среди придворных дам. Если королева заметит, будет недовольна.

Ижени закипела от раздражения. Она действительно не могла больше затягивать шнуровку так сильно, как прежде, боясь навредить ребенку. Но это не повод обвинять ее в испорченной фигуре. Да и вообще, с какой стати она лезет тут со своими советами?

– Если королеве будет это угодно, я с удовольствием покину двор, чтобы поехать домой. – ответила Ижени, едва сдерживаясь, чтобы не нахмурить брови и не убить собеседницу одним взглядом. Затем она перевела взгляд в сторону и заметила, что Розамунда внимательно посматривает на них. Ижени заставила себя улыбнуться собеседнице.

– Кто я такая, чтобы спорить с королевой. – сказала она. – Пусть решает, как ей будет угодно. А за совет спасибо, Сюзет. Я тоже по-дружески посоветую в ответ. Следи за своим супругом, он у тебя, кажется, очень любит музыку.

Молодая герцогиня де Берси обеспокоенно повернулась в сторону фортепиано, где ее муж герцог милостиво помогал очередной красавице за инструментом переворачивать ноты. И выглядел при этом подозрительно довольным. Сюзет отошла от стола. А Ижени взяла сливовый сок, выпила пару глотков и поставила бокал на край. Интересно, сможет ли она незаметно отлучиться, чтобы хоть пять минут побыть в тишине. Вдруг один из знакомых голосов прозвучал прямо над ее ухом, заставив Ижени вздрогнуть.

– Мадам, Вам нужно выйти в коридор.

Краем глаза Ижени заметила подле себя господина Фонтена. Каким-то чудом принц до сих пор не избавился от него и все еще отправляет по поручениям.

– Я не могу. Кажется, за мной следят. – пояснила Ижени.

Именно такой вывод она сделала из недавних событий.

– Вы позволите мне помочь? – прошептал голос.

– Если Вы можете.

Ее бокал с соком полетел с края стола, опрокинувшись на ее платье и оставив огромный мокрый след на шелковой лиловой юбке.

– Ах, простите мою неловкость, сударыня! – воскликнул Фонтен, всплеснув руками. – Слугу для мадам де Баккард.

К Ижени подбежала Авелин.

– Умоляю, простите меня. Как же я мог испортить Ваш прелестный наряд.

– Ничего страшного, господин Фонтен. Сейчас мы все быстро исправим. Мне не составит труда переодеться.

– Позвольте проводить Вас.

Все трое вышли из зала, не привлекая ни одного любопытного взгляда, до того обыденной казалась ситуация. Оказавшись в коридоре, они завернули за угол, куда почти не проникало освещение и где в тени Ижени обнаружила знакомую высокую фигуру принца Карлоса в его черном траурном наряде. Теперь этот камзол смотрелся на нем как-никогда к месту и гармонировал с выражением тоски и раздражения на бледном лице. Фонтен не пошел вперед, задержав и Авелин, а Ижени приблизилась к принцу, остановившись между ним и большим гобеленом на стене.

– Вы не получали писем? – быстро спросил принц.

Кажется, он понимал, что времени у них совсем не много и очень торопился. Ижени столь же быстро покачала головой.

– Я не была дома уже дней пять. Возможно, их не доставляли сюда…

– Я так и подумал. Возьмите. Читайте и быстро.

– Прямо здесь?

– Ну не здесь, конечно.

– Но куда же я их дену?

– Кавелье, сейчас не время прекращать думать головой. Все, не могу более говорить.

– Но что случилось?

Из зала бежала Ирена Фонтен, очевидно, догоняя графиню де Баккард. Когда она приблизилась, принц состроил весьма удивленное выражение лица и воскликнул громче, чем дозволяют правила вежливости:

– Какой ужас, мадам! Разве пятна сейчас в моде?

Ижени быстро запрятала письма под корсаж платья и сейчас же опустилась в поклоне, точно только что столкнулась с принцем в коридоре и должна была приветствовать его.

– Простите, мой принц. Я сейчас же устраню это недоразумение.

– И впредь будьте осторожнее.

– Мадам де Баккард, – ее догнала Ирен. – королева требует, чтобы Вы отыграли следующий этюд. Гостям очень понравилось, как Вы исполняете его.

– Да, я скоро буду. Только переоденусь. Авелин, идем.

Ижени окликнула служанку, и они вместе исчезли в конце темного коридора. Оказавшись в своей комнате, Ижени торопливо развернула первый конверт. В письме отец спрашивал ее о том, где сейчас находится ее муж. Во втором письме содержалась настойчивая просьба либо оставаться дома, либо приехать в поместье Кавелье. И, наконец, в третьем письме ее просили отыскать что-то среди бумаг графа де Баккарда в его кабинете. Кажется, это был документ с печатью, позволяющий служащим короля беспрепятственно приезжать во дворец и покидать его