Смартфон заиграл веселую мелодию. Номер скрыт.

– Что мне делать, Варвара?

– Ответить и включить громкую связь. Заставьте показать Элизабет живой.

Медсен нажала кнопку.

– Слушаю вас, – сказала она спокойно.

– Что решили?

Голос звучал, как у пьяного клоуна из бочки.

– Я согласна. Что вы хотите? Денег? Сколько?

– Включите видео…

Варвара сообразила упасть на ковер. От Медсен потребовали показать номер со всех сторон. Требование было выполнено.

– Что теперь? – держалась Ольга отлично.

Условие было простым: в ближайшей аптеке в ста метрах от отеля купить упаковку хлористого калия и одноразовый шприц на четыреста кубиков. Если через пятнадцать минут Медсен не покажет покупку в номере, дочь умрет. Голос отключился.

Толкнув мадам на место, Варвара выскочила из номера. Метнулась мимо Игнатьева с оперативниками и поставила рекорд по скоростному спуску по лестнице. При этом не расквасив нос. Она влетела в аптеку, оттолкнула от окошка женщину со списком лекарств. Задыхаясь, потребовала хлористый калий и глюкозу, два шприца. Бросив последнюю тысячу, бегом вернулась обратно, пронеслась мимо швейцара с охранником, взлетела наверх.

Игнатьев проявил чудеса выдержки. То есть не вмешивался. Только дверь перед ней распахнул. Варвара плюхнулась на диван и не могла слово проговорить, протянула часть покупки. Она успела за десять минут. Можно перевести дух. И договориться, что будут делать.

В назначенное время поступил звонок.

– Ольга, вы устали от бега, – напомнила Варвара. – Потребуйте показать дочь.

Медсен задышала так натурально, будто пробежала стометровку.

Звонивший захотел осмотреть покупку. Она показала упаковку. Варвара предусмотрительно легла, прихватив глюкозу со шприцем. Очень вовремя. Ольгу снова заставили сделать круговой показ номера. Какой осторожный похититель.

– Покажите Элизабет.

– Она жива.

– Если не покажете сейчас, звоню в полицию.

Голос замолчал. Прошло несколько мгновений.

– Элизабет! – вскрикнула Медсен.

Варвара быстро наклонилась, заглянув в экран. В луче фонарика смартфона виднелась девушка. Она сцепила руки за коленями, жмурилась на свет. Вокруг нее было темно. Варвара заметила кое-что знакомое.

– Увидели то, что хотели? – спросил голос.

– Что вам еще надо?

От нее потребовали оторвать лист от бумажного блока с логотипом отеля, взять ручку с логотипом отеля и написать признание в убийстве Крайковой и Лягочевой. Без подробностей. Объяснить, что это расплата за смерть Риты Алябиной, ее лучшей подруги, о чем она мечтала всю жизнь.

Ольга должна была писать под взглядом камеры смартфона. Наконец она поставила число с подписью и показала текст смартфону.

– Достаточно?

– Оставьте записку у телефона, положите на нее ручку.

Медсен исполнила приказ.

– Что еще хотите?

Теперь она должна была раздеться, набрать ванну, рядом держать лекарство и шприц.

– Тогда отпустите Элизабет?

– Отпустим, – прозвучал ответ по громкой связи. – У вас три минуты.

Смартфон отключился. Медсен раздевалась ловко. Варвара из вежливости отвернулась, но заметила тренированное тело.

– Они потребуют, чтобы я ввела себе лекарство. Что будет?

– Остановка сердца, – ответила Варвара. – Сможете сыграть медленную смерть?

– Ради жизни дочери что угодно, – сказала Ольга, включая воду на полную мощность и залезая в ванну.

Звонок не заставил себя ждать. От нее потребовали показать ванную. Варвара познакомилась с кафелем на полу.

– Открывайте ампулы на камеру, набирайте полный шприц, – последовал приказ.

Наблюдая, как Медсен ловко срезает головки ампул, Варвара старалась не отставать.

– Достаточно? – дама показала полный шприц.

– Введите себе в вену полный объем.

– Зачем?

– Так надо.

– Но вы отпустите Элизабет? – Ольга на мгновение протянула руку за камеру и выронила шприц. Варвара сунула ей в ладонь точно такой же, с глюкозой. Так ловко, будто репетировали. Вот что значит действовать, не сомневаясь и не думая о последствиях. Отключи мозги, и все получится.

Медсен держала шприц перед камерой.

– Я готова…

– Вводите инъекцию.

– Отпустите Элизабет…

– Отпустим…

На цыпочках Варвара выбралась из ванной. Больше там делать нечего. Скорее всего, поступит требование не выключать камеру, чтобы проследить результат. Тут выручит актерский талант.

В коридоре ждали суровые мужчины. Варвара кратко рассказала, что произошло, попросила не поднимать шум, войти в номер не раньше, чем через полчаса. Не оставлять и поддержать Медсен. Морально.

– Поехали, – Варвара не заметила, что командует Игнатьевым. В присутствии подчиненных.

– Куда теперь? – ласково спросил он.

– Пора закончить представление. Нельзя пропустить самое интересное.

Когда машина мчалась обратно, а Варвара сидела, прижатая ремнем безопасности, она вспомнила об одной мелочи.

– Добронина приходила к тебе на допрос, она сняла бинты?

– Распаковалась, – ответил Павел, добавляя газу.

– Ну и как? Красавица?

– Чудовище. Кожа в мелких волдырях, облезлая и цвета как у сырого мяса.

– Она преобразилась, – сказала Варвара.

– Гримом замазалась?

– Старинный рецепт вечной красоты.

Спорить Игнатьев не мог. Трудно спорить, когда стараешься не врезаться на полной скорости.

Варвара прикрывалась черной кулисой. И чувствовала себя уверенно. Уверенность придавали Игнатьев и пара оперативников у нее за спиной. На миг она вообразила себя командиром войска, которое прячется в засаде и ждет приказа, чтобы разгромить врага. И тут же прогнала детские глупости. Она наблюдала за тем, что происходит на сцене.

Добронина сидела в небольшом кресле, прямо держа спину. Она сияла царским блеском. Рядом с ней, в соседнем кресле находился новый заместитель. Андронов тоже давал интервью. Петя Шляпич был отправлен вон за ненадобностью. Не попал он в телевидение.

Ника Терентьева слушала ответы, улыбалась, но явно ждала чего-то большего. Ради чего привезла съемочную группу из четырех камер. Вопросы у нее подходили к концу. Ничего сенсационного не происходило. Добронина отвечала скучно, повторяя старые интервью. Андронов был важен и немногословен.