диване – взвинченный, перепуганный тем, что я все знаю. Однако Эган не обратил на него внимания и снова заговорил.

– Скажу, что Риган держал Мелани взаперти и организовал ее фальшивую смерть. – Эган задумчиво махнул рукой. – А это преступление, и я сразу поставлю ему мат.

Да, пожалуй. Это был хороший план, но еще кое-что в него никак не укладывалось.

Почему Мелани согласилась принять участие в плане Эгана? Значит, она не была уж такой сумасшедшей? А если хотела спасти Адрика от какой-то неведомой ей опасности, значит, она его любит… Черт, а ведь я даже не знала всей правды. Не знала, на каком этапе своей мести нахожусь, где просчиталась… Я понимала, Эган только что дал мне пинка под зад, сказав: «Адрик узнал, что она жива, и это разрушило его мир».

– Все, что мне рассказал Оуэн, – правда или это тоже часть твоего плана внушить мне, что твоя кузина – сумасшедшая? – глупо спросила я.

Ох уж, это чертово неверие! Но это было неизбежно. Эган с минуту раздумывал.

– Если он тебе сказал, что у Мелани проблемы с психикой и они с Адриком очень близки, он не лжет, – ответил Эган, скорчив гримасу отвращения. – Мне всегда было противно видеть их вместе. А иногда… даже не знаю, это уже бывало на грани извращения.

Будь я более сильной, стойкой, жестокой и бессердечной девицей, меня бы это не задело. Однако меня это задело, и очень сильно.

Вот представьте: вам кто-то нравится, вы в него влюблены, и вдруг оказывается, что у него была – и до сих пор есть – какая-то долгая, темная и сложная история с другой девушкой. Хуже того – эта девушка вдруг является незнамо откуда. И что вы при этом почувствуете?

Эган тяжело вздохнул, как будто глубоко мне сочувствовал, в чем на самом деле не было и тени правды. Он явно наслаждался всем происходящим: его гнусные глаза говорили об этом лучше любых слов. В них сквозила полускрытая насмешка. Он едва сдерживался, чтобы не улыбнуться своей дьявольской улыбкой. Все было кончено.

– Я знал, что Адрик снова прилипнет к ней, но это был лучший вариант, – серьезно произнес он. – Риган готов на все, лишь бы досадить мне, но, когда кузина заговорит, все будет кончено. Тебе это ничем не грозит, так что, надеюсь, ты сохранишь все в тайне.

В горле у меня пересохло. Но ведь Оуэн сказал, что между Адриком и Мелани ничего не… Однако Эган говорит, что их отношения близки к извращению, и я живо представила все в подробностях, хотя не знала, что с этим делать и с какой точки зрения смотреть, поскольку… Они же кузены, черт побери! А с другой стороны, я никогда не была настолько потрясена и…

– Ты обо всем заранее позаботился, – сказала я, – не думая о последствиях своего решения. И теперь Адрик…

Я сжала губы и нервно сглотнула, не в силах продолжать. Должно быть, мое отчаяние отразилось на лице, потому что Эган неожиданно подошел и положил руку мне на плечо – так пытаются утешить не слишком близкого человека.

– Я пытался сказать тебе об этом, и не один раз, – произнес он мягко и сочувственно. – Ты сказала, что ничего не знаешь о нем, а последние твои слова были такими: «Почему же я этого не стою? Потому что после всех унижений, которым ты меня подвергал, я в тебя не влюбилась? Потому что обратила внимание на единственного парня, который хорошо ко мне относится и не заставляет чувствовать себя полным дерьмом?» Но ты забыла об одном: этот единственный человек использовал тебя, чтобы освободиться от токсичных зависимых отношений с умершей кузиной. И это еще ужаснее, чем любые мои унижения.

Даже если бы Эган меня ударил, мне было бы не так больно. Все мое тело охватила глубокая печаль. Слезы жгли глаза, но я старалась их сдержать, чтобы не выглядеть дурой.

– Ты самая мерзкая свинья, – с трудом прошептала я.

Эган сжал губы и отвел глаза. На его лице была написана скука.

– Ты серьезно, Джуд? – устало вздохнул он. – Ты вправду считаешь меня воплощенным злом?

Нет, он, конечно, не единственное зло в мире, но в любом случае большая сволочь и сукин сын. И этого вполне достаточно, чтобы я питала к нему величайшую неприязнь. Я вложила все эти мысли в свой взгляд.

На его лице отразились сомнения.

– Быть может, я хотел увидеть твое лицо, когда ты узнаешь, что Адрик питает слабость к Мелани… – задумчиво пробормотал он. Внезапно его лицо озарила дьявольская улыбка, и на щеках появились чертовы ямочки. – А собственно, почему бы и нет? Ведь я же мерзавец!

Он рассмеялся, явно гордясь сделанной гадостью. Сказать по правде, я никогда не видела его таким довольным собой, как в эту минуту, когда он увидел мое ошеломленное лицо.

– Не стоит беспокоиться! – добавил он, не дождавшись ответа. – Если Адрик по-настоящему тебя любит, как ты уверяешь, это вам нисколько не помешает.

Он слегка похлопал меня по плечу с притворным дружелюбием и подтолкнул в сторону двери; я шла, чувствуя себя тряпичной куклой, настолько была ошарашена последним его замечанием. Он легким толчком открыл дверь, сказав на прощание:

– До завтра!

И этот козел захлопнул дверь у меня перед носом.

Должно быть, я простояла перед запертой дверью несколько минут, пытаясь обдумать случившееся. Появление Мелани означало, что все улики в ее телефоне ничего не стоят.

Эган держал взаперти вовсе не бедняжку Мелани. Он держал взаперти злодейку Мелани, потому что она хотела, чтобы его отослали подальше, хотела избавиться от нежелательной помехи. Именно поэтому она собирала все агрессивные сообщения Эгана, все эти записи, чтобы выставить себя невинной жертвой и обвинить его.

Все то, что я увидела в ее мобильнике, подстроила сама Мелани, когда у Эгана сдали нервы. Да, со стороны он действительно казался чудовищем, а она – невинной жертвой, а вовсе не сумасшедшей.

Эган был дрянным человеком, но все же не самым худшим в этой истории. В конце концов, он всего лишь пытался защититься. Да, его манера защищаться была жестокой, но оказалась достаточно продуманной. Ему не нравились странные отношения между Адриком и Мелани, но лучше уж это, чем позволить Ригану и Эдриену праздновать победу, выгнав его из семьи.

У меня снова не было никакого компромата против него. Теперь осталось лишь то, что я услышала во время его ночного разговора с Адриком. То есть одни подозрения, которые невозможно проверить. И я думала только о