Абзац склонился над телом. Из раны сочилась кровь – сильное кровотечение из груди. По телу прошло несколько судорожных движений, и оно затихло. Глаза были открыты, но смотрели мутным, непонимающим взором. Абзац, склонившись к нему, прочитал по губам: «Умираю». Потом из раскрытых губ вырвался не то вздох, не то стон. Дыхание исчезло. И одновременно с этим что-то мягко шлепнулось о землю.

И для него все остановилось. Навсегда. А мир продолжал существовать. Только без него.

Ни ветерка. Ни шелеста. Месяц всплывал все выше… Меркли в его лучах соседние звезды. Зато другие разгорались как бриллианты на небесном шатре.

Все кончено. Думать некогда. Надо уходить.

Абзац бросил Лике:

— Там, в бардачке, возьми…

— Что?

— Эту чертову волыну…

— Не понимаю…

— Пистолет там, пистолет.

Всхлипывая и поглядывая на распростертое тело, Лика вытащила из бардачка антикварный пистолет.

— Давай же, скорее, – сказал он в отчаянии. – Пора отсюда выбираться.

Абзац схватил за руку Лику и бросился бежать. Он не думал, куда они бегут, его вел инстинкт.

Рассчитывать можно было только на себя. Ушибленная голова гудела и шла кругом.

По дороге прямо на Абзаца с Ликой летела машина – «Вольво» цвета «металлик». Взвизгнули тормоза, и джип остановился.

— А вот и я! – заверещал, выскакивая из машины, Свирин. – Прибыл на Кавказ!

Абзац потянулся рукой к пистолету, но его там не было! Ему показалось, что он сходит с ума: только что пистолет был у него, и вот его уже нет. Но тут пришлось сделать над собой усилие и вспомнить про мягкий шлепок о землю, когда он стоял склонившись над телом Виктора. Все так просто. Он уронил оружие. И пистолет сейчас лежит рядом с телом Виктора в темноте, на сырой земле. Он слышал, как кровь пульсирует в жилах, смотрел на приближающегося Свирина, который при этом еще и напевал себе что-то под нос. Вроде бы это была песня «Когда я стану начальником, я буду молиться на свой пистолет».

Человек может предчувствовать свою смерть. И это ничем разумным не объяснимое предчувствие возбуждает и заостряет все остальные чувства.

На секунду Абзацу показалось, что за спиной у Свирина на кремнистой дороге он видит Смерть. Пустые глазницы ее черепа смотрели прямо на него; в костлявой, лишенной плоти руке она несла косу, готовую поразить любого.

— Может, хватит бегать? – произнес Свирин, и Смерть за его спиной вроде бы куда-то исчезла. – Давай пистолет, и я вас отпущу!

Подавляя желание выругаться – это было бы ошибкой, – Абзац молча наблюдал за приближающимся человеком, за спиной которого двигался призрак Смерти.

— Ну что ж, – с угрозой прошипел Свирин, – не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Абзац внимательно следил за каждым его движением. Ему безумно хотелось стереть с лица идущего навстречу эту отвратительную улыбку. Но он сохранял спокойное выражение лица перед дулом пистолета, уже направленного на него. Сейчас Свирин будет стрелять, сомневаться не приходится. Все еще не трогаясь с места, Абзац протянул руку, как будто пытаясь предотвратить неизбежное.

— Я ухожу, – с отчаянием самоубийцы заявила Лика, – и никто меня не остановит.

— Я остановлю! – рявкнул Свирин.

Лика метнулась в сторону, но Свирин грубо схватил ее и развернул к себе. Когда она открыла рот, готовая закричать, он ударил ее под подбородок. Лика покачнулась, взвизгнула от боли и страха, не удержалась и упала на колени.

— И не думай, что можешь убежать и спрятаться, – сказал Свирин. – Находить людей я умею. Еще одно неверное движение – и ты свое получишь. Молчи и делай, что тебе говорят. Ты…

Услышав ругательство, Лика окаменела. Он сделал вид, что бьет ее ногой по голове. Она инстинктивно вскинула руки.

Абзац шагнул вперед и врезал Свирину по зубам, разом разбив костяшки пальцев и даже не почувствовав боли. Но Свирин успел, повернувшись к Абзацу, резко ударить его по голове рукоятью заряженного пистолета. Абзацу удалось устоять на ногах, но голова пошла кругом.

По дороге на всей скорости несся черный джип. Он сигналил, сверкая в темноте всеми своими огнями, как новогодняя елка.

Раздался пронзительный женский крик, и тут же прогремел выстрел.

Лика выстрелила из крупнокалиберного дальнобойного немецкого пистолета системы Кухенройтера. И этот прозвучавший в тишине южной ночи выстрел имел пробивную способность сравнимую с популярным пистолетом «ТТ». С расстояния десяти шагов пуля, выпущенная из «кухенройтера», пробила насквозь грудную клетку вице-президента фирмы консалтинговых услуг в области политических технологий Вадима Свирина.

Он безмолвно упал, не сделав движения ни взад, ни вперед, не успев даже схватиться за рану.

Выстрелив, Лика замерла, как заводная кукла, в которой кончился завод. В руке у нее был антикварный пистолет, из дула курился легкий дымок. В воздухе остро пахло пороховым дымом.

Произошло чудо; Абзацу показалось, что он услышал звон колоколов.

К этому времени водитель джипа остановил на обочине свой транспорт и подбежал к ним с фонариком.

– Вы целы?

В человеке, выскочившем из джипа, Абзац узнал Николая – хозяина бежевой «копейки».

— Типа того…

Голова кружилась от удара и злых мыслей.

Он направил фонарик сначала прямо в лицо Абзацу, который от резкого света даже пошатнулся. Потом луч скользнул в сторону, где полусидела, полулежала на земле Лика, потом дальше, туда, где распростерлись два мертвых тела, а потом еще дальше, где в кювете лежала раскуроченная «копейка».

— Ваша машина, – сказал Абзац.

— Эта? – переспросил Николай, еще раз посветив фонариком в кювет, где лежала перевернутая «копейка»

— Да, она разбилась.

— Все правильно. В этом и было ее основное предназначение.

— Основное предназначение? В чем? – Абзац напрягся. – В том, чтобы разбиться? Вместе с нами? Нас обстреляли… Одного убили… А ты говоришь, что все правильно. Уж не ты ли, Николай, обстрелял свою собственную машину? Хотел убить нас?

В его голосе послышалась уже ничем не прикрытая угроза.

Николай бурно отреагировал на эти слова.

— Нет, я должен был охранять вас. Просто опоздал. Немного опоздал. Поэтому так все случилось. Я не должен был допустить этого обстрела. Я опоздал… Они не должны были обстрелять вашу машину… Я должен был накормить кроликов… Потом переодеться.

— Кроликов?

Абзац начал терять над собой контроль. Он уже не мог сдерживать свои эмоции.

Он уже успел заметить, как одет Николай. Костюм никак не вязался с образом мирного станичного жителя – покровителя кроликов. Николай был одет в темный, безупречного покроя костюм, черную рубашку и черные ботинки из тонкой кожи. Абзац успел прикинуть, сколько все это могло стоить. Он хорошо разбирался в таких вещах.