Распространение слухов и сплетен – ход весьма спорный и сложный, да и сомнения имелись. Но хоть как-то популярность и поддержку следовало зарабатывать. Риона даже несколько раз плюнула на выгоду и снизила цену после конкретной просьбы: «Если мы будем дружить, то продай со скидкой».

Вот она и делала первый шаг к сотрудничеству, либо уменьшая цену, либо давая в довесок нечто ценное вообще бесплатно. Такие подарки сразу меняли характер отношений. Так что к вечеру новая конклатерра обзавелась еще если не полусотней подруг, то уж точно полусотней сочувствующих и лояльных коллег. Где-то выиграла в прибыли, где-то потеряла, но золота и серебра от намечаемой изначально суммы выторга меньше не стало.

Появлялась рядом и Салажа. Сама ничего не купила, зато оббежала всех, стараясь высмотреть и опорочить уже купленный товар. Пыталась опять мутить сознание своих старых компаньонок. Но ни первое, ни второе ей не удалось: носительницы красных помпонов, если уже видели падение одного из своих лидеров, да еще имели при этом некую выгоду, никогда плечо помощи не подставляли. Наоборот, могли еще и подтолкнуть преизрядно если не финансово, то уж грубым словом точно. В итоге скандальная бабенка в нескольких местах нарвалась на грубость, в некоторых – чуть пинка под зад не получила, да так после этого и ретировалась незаметно с торжища. Жаль, что Маманя с Рионой не увидели ее горящие злобой и ненавистью глаза, а то бы сообразили послать по парочке рабов, чтобы те проследили, куда эта подлая бабенка поспешит в первую очередь. Но момент был упущен…

Следующие три дня проходили примерно так же. Началось строительство на задах подворья Беерчи. В самом доме поправили окна, выходящие на улицу. Ударным совместным трудом и слиянием магических знаний удалось починить поврежденную в бою керечесу. Теперь она постоянно находилась в комнате Кашада. Родовую и трофейную отдали в распоряжение Сату-Лгава и его сестры. Ну и пришли дельные мысли, что не помешало бы вооружиться по максимуму. Северяне, пользуясь полной свободой и осознав возможность иметь любое оружие, договорились о том, чтобы смотаться в рощу с припрятанным имуществом и забрать в дом все, в том числе и литанру. Вначале думали отложить данный вояж в приграничье на несколько дней, а то и на неделю, но к концу второго дня передумали. И ранним утром третьего дня братья Низу и хозяин дома поспешили в памятную для них рощицу.

Сказать, что сентег был поражен показанным ему оружием, значит, ничего не сказать. Сату-Лгав сразу нервно согласился, что против такого оружия сентегам бессмысленно воевать. Тем более если его на севере более чем предостаточно. И это ему еще не стали демонстрировать разрушительную силу зарядов, потому что их следовало беречь. На фоне литанры все остальные трофеи из Шанны вызывали у рабовладельца только печальный вздох:

– Что-то подобное я и подозревал. Уж слишком маленьким мне ваш багаж сразу показался…

Благодаря самым быстроходным похасам и запасным для груза успели вернуться домой уже в послеобеденное время и занялись иными делами. Попутно Кремон заметил, что носимый им Жемчужный орден явно настроился на его тело и начинает поддаваться пальцам. При нажатии на жемчужины те уже могли издавать несколько ноток. И в последующие дни нотки становились все более ясными, насыщались обертонами. Если бы магические умения энормианина возродились, он бы мог постепенно заполнять свой уникальный артефакт магическими силами. Орден, который можно было назвать еще и лартегратором, наконец-то проснулся и признал своего обладателя.

Весьма оптимистично, хотя еще не актуально. Да и нет смысла сражаться с сентегами, имея в руках настолько разрушительные силы. Поэтому он о тайне ордена ни Кашаду, ни Рионе не обмолвился ни разу. А когда девушка однажды, во время ночных развлечений, стала расспрашивать о драгоценности, сказал, что это подарок от матери на его шестой день рождения.

Хоть и дорогой подарок, но дополнительных вопросов пока не вызывал.

Торговля тоже радовала отличными результатами. Разве что мелкие предметы уже не продавались, а было выставлено на продажу около десятка крупных произведений искусства и более дорогих артефактов. Они тоже пошли на ура. Ну а появившиеся средства позволили начать реализацию планов, предложенных Кремоном. Была куплена местная типография со всем оборудованием и рабами – профессиональными печатниками. До того она еле вытягивала на малых и нерегулярных заказах, книги никто не печатал, а на перепечатке и распространении ежедневного имперского бюллетеня много не заработаешь. Учебники для школ завозили из Центра, ну а всю остальную художественную литературу или научные книги печатать на таком отсталом производстве было невыгодно. Потому ее хозяин даже обрадовался нежданному предложению и продал имущество с довольно ощутимой скидкой.

Первый этап действий, направленный на переформирование сознания сентегов, заключался в воздействии печатным словом. Но вот просто взять и напечатать листовки и распространять их среди народа было бы несусветной глупостью. Не примут! Не поймут! А то и сразу на месте казнят за небылицы о существующем на севере мире, огромном, цивилизованном, значительно населенном разнообразными существами. Подобная новость может шокировать кого угодно.

К тому же в империи существовала довольно строгая цензура печатного дела. В Курганде при градоначальнике даже подвизался некий канцелярист, присланный из Центра. Без его лично поставленной печати на предоставленном образце подавляющее большинство текстов не имело права увидеть свет. Но Кремон легко обнаружил лазейку в списке печатной продукции, подлежащей цензуре: ни единого запрета не существовало на издание сказок. И, к слову сказать, эта продукция не вызывала у печатников большого интереса. Ведь книжки для детей следует делать яркие, красочные и довольно крепкие, а это более чем накладно, ибо по высокой цене такую книжку позволяют себе покупать только состоятельные родители. В связи с этим энормианин сделал ставку на дешевую маленькую книжечку, в который было всего несколько рисунков. Текст и сделанные им собственной рукой рисунки знакомили читателя с… дунитами.

Сказку он написал за несколько часов, совместив в ней уже имеющуюся инструкцию по пребыванию в Сонном мире и историю сказочного существа, которое каждую ночь, съев волшебный плод, попадает на луну Маргу и там предается забавам в шумных музыкальных хороводах, летая над огромными цветами Матери-поляны.

Получилось шикарное произведение. Романтичное, очаровательное, полное таинственности и притягивающей новизны. Хотя спор о многих фразах затянулся на совете далеко за полночь. С некоторыми возражениями сентегов Кремон согласился, некоторые отверг категорически. Уж он-то лучше всех знал, что на луне творится и почему. Единственное, в чем его обвинила пришедшая к нему под утро любовница, так это в бесстыжем плагиате.

– За такую наглость Эль-Митолан Невменяемый тебе не только голову оторвет, – сказала она, – но и все остальное!

– Буду надеяться, что этот отрыватель голов все-таки поймет движущие мною мотивы и простит ради общего дела.

– Все равно, – не унималась девушка, разлегшись на груди мужчины. – Ради справедливости ты должен подписать эту сказку не только своим именем, но и прозвищем великого героя.