— Пс-с-с, ведьмочка, хочешь немного хаоса?

— Безмерно благодарю, своего хватает, — сонно пробурчала я.

Мгновенно открыла глаза и обернулась, чтобы тут же резко отпрянуть. Свалившись со скамьи, я убито застонала и потирая ушибленный бок, уставилась на маленькое деревце выглядывающее из-за колонны, у которого обнаружились подобие глаз, рта и даже носа! А что более удивительно — на его ветви расположился дух белого дракона!

— Ну так шо, пошалим?

— Я-те сейчас так пошалю, что в родные пенаты бежать будешь теряя листву! — приглушенно прошипела. — И вообще, что здесь забыл великий дракон?

— Как шо? Академию этих маленьких гоблинят охраняет уже не одно столетие, не знала?

Не сдержавшись, взвыла в отчаянии. Встрепенулась и опасливо огляделась. К нашей компании интереса не проявляли. А если и проявят, то увидят лишь как я с деревом разговариваю! Не ново, мы ведьмы между прочим часто с деревьями монологи ведем. А они слушают, да тайны крепко держат в корнях.

— Я спрашиваю, что дракон делает конкретно здесь, сейчас, с тобой. Мы же вернули его в Палату Душ!

— А вот и нет.

— А вот и да! — стараюсь не рычать.

Дерево деловито сложило ветви, будто руки на груди скрестило и со знамением дела пояснил:

— Вы только связь со сферой рун восстановили. А дух как был свободен, так и остается. Показываться другим или нет — его выбор. Токмо достойных мало, — и возведя одну ветвь к небу, а другую приложив ко «лбу», театрально добавил: — Мы с ним две одинокие и непонятые души, — взгляд на меня. — Скучно нам, смекаешь подруга?

— Я тебе сейчас все листочки-то повыдергиваю, — пригрозила лешему.

— Злая ты.

— Злая, — безапелляционно подтвердила.

— Нервная, да бледная. Плохой день, ведьмочка? — проявил участие Тарш.

На что я мрачно ответила:

— А еще не вечер.

Тут леший хитро прищурился и злорадненьким голоском протянул:

— Чу-у-ую в воздухе витает запах проклятия.

— Профилактика для светлой, — доверительно созналась я.

— Ну так мы эту твою профилактику для всей академии устроим, хотишь? — воодушевился Тарш и что самое невероятное, дух дракона оскалился и закивал!

— Слушай леший… — осторожно начала я, плюхнувшись обратно на скамью, — хотя нет. У тебя имя есть?

— Есть, — подтвердил он.

Я выжидательно посмотрела на Тарша.

— Не выговоришь, — хохотнул зеленый.

— Приложу все усилия, — клятвенно заверила его.

Тарш помолчал, задумчиво постукивая себя листочком-пальцем по подобию подбородка и с виноватыми нотками в голосе:

— Мы имена не называем, ведьмочка. Ты и другие дочери леса можете связать нас зная имя. А мне заключения и тут хватило.

Подчинять Таршей?! Мы? Ни Мали, ни Иса и словом об этом не обмолвились!

— Тогда не говори! — решительно и чуть ли не крича приказала я.

Да если кто выяснил, что мне ведомо имя лешего, проблем в первую очередь не оберусь я! Знать имя — значит возложить на себя непомерную ношу. Ведь я буду в ответе за безопасность этих знаний! Несмотря на законы, которые должны вроде как сберечь Таршей, многие все еще пытаются завладеть ими. А кому не захочется иметь под боком невообразимый резерв чистой энергии?

— Буду Таршем звать, — улыбнулась деревцу. — И прекрати меня ведьмочкой называть. Я Арэя Вилиас.

— Эльтасхэруимон, — представился леший, поклонившись.

— Ты зачем имя назвал?! — обреченно воскликнула, подскочив на ноги.

Тарш от моей реакции растерялся, дракоша непонимающе склонил голову набок.

— Ну дык, не вежливо не представиться в ответ.

Я досадливо хлопнула себя по лбу. Усталым взглядом окинула Тарша.

Мда-а-а, печально это, но у зеленого явно не все в порядке с головой. А он вдруг выпрямился по струнке, даже в росте деревце выше стало. Черты «лица» приняли серьезный вид и леший каким-то совсем другим голосом, сказал:

— В благодарность за свое спасение, я обязан назвать имя. А лишить меня свободы или нет — выбор за тобой, Арэя Вилиас. Я приму любое решение дочери леса.

Ох уж это благородное дело чести. Я ведьма, мне о таком знать не положено. Мали бы без колебаний связала Тарша. Но я не она, как в прочем и не любая другая ведьма.

— Я не стану лишать тебя свободы, — устало выдохнула и набрав побольше воздуха быстро произнесла: — Эльтасхэруимон.

Леший улыбнулся.

— Просто Эльт, — сжалились надо мной.

Я согласно кивнула, опустилась на скамью, спрятав лицо в ладонях, снова от боли поморщилась, приглушенно выругалась, пожелав Даоме свалиться в канаву к ее соплеменницам гадюкам и взглянула на лешего.

— Эльт, ты же освободился после сломленной защиты на полигоне. Так за каким гоблином остаешься в академии? Леший, миленький, вернись домой, а? — взмолилась я, с надеждой дожидаясь нужной мне реакции.

Не дождалась. Вместо согласия, Эльт понуро опустил голову, даже листочки ярко-зеленого цвета потемнели и как-то подвяли. Дракоша проявив участие, приобнял лешего за плечо хвостиком.

А я вдруг осознала нечто важное.

— Ты боишься.

— Неведомо мне сколько столетий я провел в заточении. Неведомо жив ли мой дом. Может и некуда возвращаться, — с грустью и болью подтвердил мою догадку Эльт.

— А как ты вообще здесь оказался?

— Любопытство иной раз губительная вещь, — развел ветвями Тарш. — Много магов понаехало сюда, они что-то возводили. Помню, как меня могучие цепи сковали. Я их рвал и рвал. Чем больше сопротивлялся, тем быстрее покидали меня жизненные силы. А сопротивляться я не переставал.

Возводили видимо академию. А цепи сковали из-за активации защиты установленную на территорию.

— Я взрастил могучее древо. Думал маги поймут. Но нет. С годами листья опали, ветви иссохли и мало, что от меня осталось. А маги решили — я отличная мишень для тренировок молодняка. И жгли меня магией и кромсали мечами, а я держался из последних сил. А когда утратил надежду, появились ведьмочки. Но те не слышали меня, а я звал.

Дедушка Белотур говорил ведьмочкам бы не хватило сил освободить Тарша. Но ведь они могли рассказать о лешем ректору!

— И все же я был услышан, — улыбнулся Эльт. — Тобой, — и куда живее: — Свободен! Муха-ха-ха.

Дракоша словно аплодируя захлопал крыльями, а у меня просто язык не повернется просить Эльта не мстить. Будь моя воля сама бы этим магам безмозглым темную устроила бы.

— Знаю, у меня нет права отговаривать тебя от мести, Эльт, — обреченно говорю, на что леший удивленно округлил глаза.