Но какими бы ни были его мотивы, Гудини обещал, что не станет мешать медиуму. «Я хочу предоставить миссис Крэндон все шансы доказать свою правоту, и, если она действительно обладает экстрасенсорными способностями, я буду первым, кто поможет ей доказать их подлинность», – писал он Комстоку. Вместе со своим помощником Коллинзом они разработали приспособление, которое «будет удобно для миссис Крэндон». «У меня нет ни малейшего желания вмешиваться в процесс», – сказал он доктору Крэндону.

Два члена комиссии, с которыми Гудини уже успел поссориться, все еще считали, что ему не место на поприще серьезных научных исследований. Поскольку Каррингтон уже был глубоко убежден в силе Марджери, он не видел смысла оставаться на сеанс: там он мог испортить энергетику, устроив скандал со своим антагонистом. Вскоре после прибытия Гудини в Бостон Кэрри покинул дом на Лайм-стрит. Макдугалл тоже уехал из города. Несмотря на то что Мунн надеялся на единство комиссии, Марджери не предстанет перед всеми ними одновременно.

Выступая с лекциями в Канаде, Макдугалл призывал к созданию подлинной метафизической науки – собственно, за это ратовал и доктор Крэндон. С точки зрения Макдугалла, естественные науки не способны найти ответ на величайшие загадки Вселенной, «поскольку атом делим, материя переходит в энергию, но что такое энергия – неизвестно никому». Вдохновленный аргументацией Макдугалла, журналист «Нью-Йорк Геральд» написал, что «теперь религия вновь обрела уважение в среде интеллектуалов». Но Берд не понимал, почему же тогда знаменитый психолог отсутствует на сеансах, когда медиум так близок к получению одобрения со стороны науки?

Мунн и Комсток попросили Гудини придумать способ обездвиживания Марджери, который был бы надежным и в то же время гуманным. Нужно было приспособление, которое не помешает сложному процессу формирования эктоплазмы. С этой целью Гудини, специалист по побегам из камер пыток и огромного молочного бидона, решил опереться на собственный опыт, придумывая «клетку» для Марджери. Комиссия поручила ему придумать метод контроля, который не помешал бы медиуму. И великий иллюзионист измыслил приспособление, которое впоследствии стали называть «ящик Гудини».

Один репортер потом писал, что этот ящик напоминает «клетки, которые использовали первые пуритане в целях наказания преступника»; другой назвал его «помесью колодок, позорного столба и раскладушки»; третий заявил, что это устройство напоминает «гидроэлектрическую ванну». Но в этом изобретении прослеживалась определенная логика. Гудини и Коллинз разработали новую модель кабинки для медиума, позволявшую оставаться в темноте и уединении, которые считались необходимыми для экстрасенса, и при этом не оставлявшую возможность мошенничать. По виду дубовая кабинка напоминала ящик, сужавшийся кверху, как остроконечная крыша дома, и оснащенный отверстиями для головы и рук медиума.

Берд, как и многие остальные, опасался, что эта конструкция слишком ограничивает экстрасенса. «Использование этого ящика строится на предположении, что экстрасенсорная сила либо эманирует из головы медиума, либо способна проникать сквозь дерево в два сантиметра толщиной», – отмечал он. Принс также считал, что медиум не сможет проявлять свои способности в «ящике Гудини». Но Марджери, как и всегда, была готова рискнуть и хотела провести этот эксперимент, хотя доктор Крэндон и считал, что хитроумное устройство придумано Гудини, чтобы предотвратить проявления духов. Уолтер отнесся к ситуации с юмором и придумал стишок о ловушках, с которыми приходилось справляться мастерам побега, а теперь и его сестре:

Мунн предложил Берду перевезти «ящик Гудини» в Бостон на автомобиле, но иллюзионист воспротивился такому решению: он считал, что Берд позволит Крэндонам осмотреть устройство и они найдут способ обойти ограничения. Он не хотел давать им доступ к ящику до того, как медиума туда усадят, поэтому сам привез ящик в Бостон на поезде, собрав его уже в номере Комстока двадцать пятого августа. Именно там Уолтеру предстояло сделать с этим ящиком то, что он вытворял с каждой кабинкой, в которой сидела его сестра, – разрушить его.

Увидев кабинку в первый раз тем вечером, Марджери сразу же потребовала заменить переднюю часть ящика: внизу, на уровне ее бедер, находилось отверстие, и Мина хотела, чтобы его закрыли деревянной панелью. Гудини отчаянно сопротивлялся.

– Этот проем специально разработали, чтобы эктоплазма могла проникнуть в комнату, – объяснил он.

Марджери возразила, что, мол, Комсток говорил, что если она мошенница, то сможет протолкнуть в этот проем проволоку и так нажать на кнопку звонка. Всякий раз, когда Гудини приводил аргументы в пользу этого проема, Марджери повторяла одно и то же:

– Комсток сказал, я просуну туда проволоку!

Когда ее способности проявятся, Мина не хотела, чтобы кто-то говорил о веревках, проволоке или других приспособлениях, в использовании которых медиума обвиняли и пытались ее дискредитировать. Гудини подозревал, что Марджери разгадала истинную причину, по которой он создал именно такой ящик: так он имел доступ к зонам на теле медиума, где могли быть спрятаны приспособления для мошенничества. Гарри считал, что частью разгадки ее способностей было изобретательное использование собственного тела. Он сомневался, что секретарши и жены участников сеанса – жена Берда так точно – станут тщательно обыскивать медиума перед сеансом, особенно ее промежность. Впрочем, требование Марджери было резонным и Гудини согласился. Переднюю часть кабинки поменяют, чтобы внизу не было отверстий.

У Марджери было еще одно условие проведения демонстрационного сеанса – до комиссии сформировать «дружественный спиритический круг» должны были гости сеанса: супруги Девиковы, Алек Кросс и сестра Роя Лора. По словам Мины, эта группа должна была создать надлежащую атмосферу в комнате и попытаться связаться с Уолтером. Без согласия ее брата она не станет проводить демонстрационный сеанс в этом ящике, предупредила Марджери. Гудини согласился на это условие, если ему и другим членам комиссии дадут самим поместить ее в кабинку. Хотя он ничего не сказал, Гарри считал, что Марджери пытается тянуть время, чтобы измыслить способ справиться с наложенными на нее ограничениями.

Уладив все вопросы, медиум вошла в «ящик», и Гудини опустил деревянные панели с полукруглыми отверстиями – вместе они формировали проем для головы медиума. Затем он осторожно помог ей просунуть руки в предусмотренные проемы и закрыл кабинку на висячий замок. Как Мина и просила, Мунн, Комсток, Гудини и Принс молча вышли из комнаты, погасив верхний свет. Стоя в коридоре, они услышали свист Уолтера и смех Марджери. Призрак призывал своих друзей «хорошенько повеселиться». Он прошептал, что сможет «позаботиться обо всем».

В 9:45 друзья Марджери во главе с Девиковым покинули комнату. Уолтер согласился на «черный ящик Гудини», и сеанс можно было начинать. Как и было оговорено заранее, члены комиссии расселись вокруг стола. Гудини контролировал левую руку Марджери, Рой сидел справа, а Принс, оставаясь вне круга, положил ладонь на соединенные руки Мины и ее мужа. Комсток и Мунн замыкали круг. Устроившись, они выключили красный свет. Восемь минут спустя послышался оглушительный грохот, и Комсток понял, что это Уолтер сломал кабинку Марджери.