когда стражам можно носить любую одежду, не боясь быть отстранёнными от службы.

— Это говорит зависть, — уверяет Бен. — Ты знаешь, что я выгляжу круто.

— Ну да.

Раздражения в голосе не слышно. Надо бы, да не хочется. Бен и правда хорошо выглядит. Это факт, и ничего особенного в этом нет.

Но почему тогда произнести нечто подобное вслух кажется мне таким зазорным, что от одной мысли вспыхивают щёки?

* * *

Мне приходится сопроводить Бена, наотрез отказывающегося делать что-либо в одиночку, сначала на поздний завтрак в кофейню на углу, затем в торговый центр, где он тратит невероятно огромное количество времени на поиск новой пары кроссовок, а я изнемогаю от желания закончить свои мучения и пуститься наутёк.

— Мне бы ещё мамино пальто из химчистки забрать, — сообщает Бен, когда мы покидаем магазин, где ему наконец удалось подобрать понравившуюся пару обуви.

Я тяжело вздыхаю.

— Ты, должно быть, надо мной издеваешься?

— Ни в коем разе, — с улыбкой произносит Бен. — И вот только не говори мне, что всё это тебе не нравится.

— О чём ты?

— Об этом, — Бен машет рукой с пакетом вокруг себя. Я недоумевающе оглядываюсь по сторонам в поисках того, о чём он говорит. — Не конкретно здесь, тупица. — Теперь пакетом прилетает мне в живот. Коробка внутри лёгкая — не больно, — а морщусь я лишь рефлекторно. — Я имею в виду обычную жизнь. Никаких тебе тренировок, никаких опасностей, — Бен подходит ближе и наклоняется, чтобы заговорщицки прошептать: — Мы практически классические подростки, не считая ксив и оружия в секретных местах.

Я не думала об этом. То ли времени не было, то ли возможности представить хоть на секунду, что нормальная жизнь мне всё ещё светит, пусть даже только лишь по воскресеньям. Я опускаю глаза на свою одежду. Прошло не так много времени, но видеть себя в чём-то, что не окрашено в зелёный, коричневый и прочие камуфляжные цвета становится непривычным и приятным. Я вспоминаю о туфлях, которые приметила, пока Бен ругался с консультантом в магазине, и думаю, что вполне могу позволить себе надеть такие на ужин в ресторане в честь моего дня рождения, о котором случайно проболтался Артур.

Я могу быть просто Славой. Без приписок, без ярлыков.

Точно как раньше.

— Ты прав, — признаю я, снова смотря на Бена.

Он удовлетворённо кивает.

— Разумеется. А теперь, хочешь ты того или нет, нам придётся идти в химчистку. Матушка с меня кожу сдерёт и сделает из неё новое пальто, если я…

Бена перебивает оглушительный крик, эхом разлетающийся по всем четырём этажам торгового центра. Раньше, чем он замолкает, я понимаю, что источник находится где-то под нами, и Бен, кажется, тоже, так как кидается к перилам, отделяющим этаж от пропасти, открывающей панораму на магазины внизу.

— Вызовите стражей! — кричат люди.

Я кошусь на Бена. Он уже знает, что я скажу, потому-то и выставляет ладонь перед моим лицом.

— Ничего не говори, — просит он.

Но как я могу сдержаться?

— Обычная жизнь, ага, — игнорируя его просьбу, всё-таки высказываюсь я.

— Звоню Полине. «Бета» сегодня дежурные.

— Ты уверен, что это не будет выглядеть странным?

— У нас сегодня официальный выходной, я не хочу…

— Нет, я о том, что ты позвонишь Полине после того, что случилось. Хочешь, я это сделаю?

— Не собираюсь бегать от неё только потому, что мы расстались. Я что, по-твоему, семиклассник какой-то? Может, мне её ещё теперь вонючкой называть?

— Ладно, забей. Не время препираться. Звони.

Бену хватает пары секунд, чтобы найти в контактах нужный, набрать его и получить ответ. Я почти удивилась тому, что для людей, буквально пару часов назад поругавшихся, они ведут себя слишком спокойно, но потом вспомнила о том, что они — профессионалы своего дела не первый год. Именно это и чувство долга придают холодность Бенову голосу и помогает ему буквально в двух словах дать Полине ориентир на то, куда и по какой причине нужно явиться.

— Как скоро они прибудут? — интересуюсь я.

— Знаешь, какое время даётся пожарным, чтобы надеть одни только штаны?

— Чего?

— Три секунды.

— Это тут при чём?

— При том, что завязывай глупые вопросы задавать.

Бен подхватывает пакет с коробкой под мышку и пускается бегом к эскалатору. Я — за ним, не отставая ни на шаг. Нужный этаж и нужное место мы находим по столпившемуся народу. Они окружили что-то, к чему боятся подойти ближе, но при этом не брезгуют снять на камеру телефона. Пока мы пробираемся сквозь людей, отзывающихся на наши толчки локтями недовольным ворчанием, я прикидываю, что же там увижу.

Бен до цели добирается первым, исчезая за их спинами. Мне до него — только руку протянуть. И я почти это делаю, но раньше меня саму грубо хватают за плечо.

— Какого чёрта? — Я позволяю себе возмущение на грани ярости. Второй рукой уже достаю из внутреннего кармана куртки ксиву. — Советую отпустить, иначе у кого-то из нас двоих будут большие проблемы. И это точно не я.

Зеваки вокруг не обращают внимания на меня и на моё препятствие с ярко-голубыми волчьими глазами. Они не знают его так, как знаю я. Они не имеют и малейшего представления, что перед ними один из тех, кто терроризирует их город.

Север. Пират собственной персоной. Я быстро оглядываюсь вокруг, насколько мне это сделать позволяет ситуация, но ни Гло, ни Филиры, ни Кирилла не нахожу.

— Я арестую тебя, — говорю я.

— На меня у тебя ничего нет, — отвечает Север, сильнее сжимая моё плечо.

Его когти впиваются в кожу, и, лишь закусив губу, мне удаётся сдержать стон.

— Я пришёл поговорить. Следил за тобой от самого штаба, но ты всё время была с этим, — Север кивает куда-то вперёд, и я вспоминаю о Бене, о котором уже успела забыть.

— Поговорить? — переспрашиваю я.

Север тянет меня из толпы. Мне бы вырваться, но его когти слишком цепкие. Боюсь, одно неверное движение — и лоскут моей куртки вместе с плечом останутся у него в пальцах.

— Хочешь, я одолжу тебе денег и ты позвонишь тому, кому поговорить с тобой будет интересно?

Север пропускает мою колкость мимо ушей. Останавливается он только когда мы сворачиваем за угол и оказываемся перед небольшой кофейней. Наконец выпускает меня. Я встряхиваю плечами, демонстрируя всё своё недовольство, и прячу ксиву обратно в карман куртки.

— Если тебя послал Кирилл, то передай ему, чтобы шёл на все четыре стороны. Я больше не ношу медальон, — я оттягиваю край футболки, виднеющийся из-под расстёгнутой куртки. — И носить не