Вновь подняться или пасть Дашкова могла только вместе с его группировкой. А весной акции Панина пошли вверх в связи с развитием дел в Польше. Именно опираясь на партию Никиты Ивановича – главного советника по внешнеполитическим делам – Екатерина II намеревалась не допустить в Варшаве на освободившийся престол ставленника Франции и продвинуть своего кандидата Станислава Понятовского. Что обеспечивало установление в соседней стране русского влияния. В данном вопросе Панин и императрица мыслили одинаково. Настало удобное время для привлечения к работе родственников и протеже министра.

С весны же в делах Дашковых намечается улучшение. 17 марта Екатерина Романовна купила городскую усадьбу в Петербурге. На берегу Фонтанки у генерал-лейтенанта П.С. Сумарокова был приобретен большой участок, тянувшийся до слободы Семеновского полка. Почти весь он зарос садом с плодовыми деревьями. Посреди стоял длинный деревянный дом на каменном фундаменте, он уже был меблирован, имелись хозяйственные постройки и оранжереи{515}. В XVIII в. это место считалось почти предместьем (ныне по Гороховой улице от Фонтанки до Загородного проспекта). Сама княгиня в дом не переехала, оставшись у Одара – в центре города, в каменном особняке – а свой участок стала сдавать внаем[31].

Новое приобретение стоило 14 тыс. рублей. По тем временам сумма солидная. В «Записках» Екатерина Романовна не сообщала о купленной усадьбе, привычно жалуясь на безденежье. Откуда же взялись средства? 1763 год был неурожайным, наступивший 1764-й тоже{516}. Оброк собирался не в полном объеме. Следовательно, имелись другие источники доходов. Среди них – главный – командование полком. Исследователи часто недопонимают значение этой статьи в дворянском бюджете. Между тем полк представлял собой не просто воинскую единицу. Он обладал внушительным хозяйством, где многое от сапог, до упряжи, делалось на месте. Имелись мастера разных специальностей, были налажены связи с поставщиками фуража и провианта.

«В России полк – это, в сущности, небольшое селение со всем необходимым, чтобы существовать самостоятельно, а когда прикажут, тотчас же выступить в поход, – писал путешественник Франсиско де Миранда в 1787 г. – Нет такой работы по механической части или в доме, для исполнения которой тут не имелось бы собственных мастеровых, отбираемых по мере прибытия новобранцев командирами рот… Есть люди, которые трудятся в кузницах, столярных мастерских и т. д.»{517}.

На содержание полка отпускались средства из казны, по заранее установленным ценам. Но приобрести все необходимое (или произвести на месте) можно было и гораздо дешевле, договорившись с поставщиками. Разница составляла т. н. «безгрешные доходы» командира. Недаром должность полковника часто давалась «для поправления экономии». В кавалерийских полках, а Дашков командовал кирасирами, командиры часто содержали собственных лошадей, которых продавали офицерам по более высокой цене, чем можно было купить на стороне. Приобретение жеребца из табуна полковника обеспечивало молодому сослуживцу благоволение начальства{518}. А еще были неучтенные поборы с местных крестьян, на землях которых располагался полк…

Таким образом, 14 тыс. набежали неслучайно. Надо полагать, что к весне 1764 г. Михаил Иванович, находясь в Лифляндии, сумел воспользоваться «безгрешными доходами». Но обратим внимание, усадьба была куплена на имя Дашковой. В 1762-м, получив крупное денежное пожалование от императрицы, Екатерина Романовна употребила свои деньги на покрытие долгов мужа. Выходит, теперь он расплачивался.

Итак, благодаря тесному общению с Паниным княгиня была в курсе важнейших политических событий. Поэтому нарисованная ею картина придворных интриг, сопровождавших вступление на польский трон Станислава Понятовского, в целом верна.

«Саксонская династия желала сохранить польскую корону в своей семье; прусский король желал противоположного… Императрица, не объявляя еще своего намерения возвести на престол Понятовского, высказалась только за конституционное избрание одного из Пястов, но, когда она сказала это в совете, князь Орлов вдруг выставил сильные доводы против возвышения Понятовского. Военный министр, граф Захар, и его брат граф Иван, Чернышевы… стали (правда, не совсем открыто) на сторону Орлова… Приближалось время собрания сейма, и императрица находила, что во главе войск должен стоять энергичный человек, который будет действовать, не сообразуясь с желаниями фаворита. Ее выбор пал на моего мужа, и она так секретно повела с ним переговоры, что он уехал из Петербурга прежде, нежели узнали о его назначении»{519}.

Значит ли это, что супруги не попрощались?

Старый польский король Август III скончался 3 октября 1763 г. Еще в январе, узнав о серьезной болезни выборного монарха, европейские дворы провели серию дипломатических консультаций о возможном преемнике. Австрия и Франция настаивали, на кандидатуре одного из сыновей Августа, что закрепило бы корону за Саксонским домом, связанным родственными узами с Бурбонами и Габсбургами. Это привело бы к их преобладающему влиянию в Польше. А как откровенно писал русский посол в Варшаве Н.В. Репнин: «Наш интерес есть, чтоб никакой чужестранный двор здесь сильнее нашего не был»{520}.

Россия и Пруссия, уже предчувствуя возможность раздела, желали видеть на троне короля, во всем послушного их воле. Таким кандидатом должен был стать прирожденный поляк, представитель фамилии, берущей свое начало от древнего рода Пястов, из которых прежде избирались короли. Не имея собственных сил, он был бы всем обязан Петербургу и Берлину.

В самой Польше разгорелись споры, подогреваемые денежными вливаниями из-за границы. «Часть польских вельмож, подкупленная щедротами саксонских курфюрстов, склонялась в их пользу, – писала Дашкова, – другие же, будучи горячими патриотами, находили, что в случае избрания короля из Саксонского дома польская корона окажется почти наследственной в саксонской династии, что противоречило бы принципам польской конституции, и желали возведения на престол одного из Пястов». Не трудно догадаться, что «патриоты» и защитники конституции широко оттопырили карманы для русских рублей.