— Думаю, он уже повернут!

— Что?

— Думаю, он уже повернут!

— Нет, нет, ты должна повернуть его. Вот так.

Я не слышала, что дальше говорил Уолтер. Как только он убрал руку с тормоза, мы свернули в сторону ближайшего мескитового дерева. Не было ни одного квадратного дюйма этой штуки, которая не была бы полностью покрыта шипами — шипами, достаточно сильными, чтобы пробить стекло, размером примерно с мой зрачок.

Я кричала Уолтеру, чтобы тот положил свои руки обратно на руль.

Он это сделал, и мы ехали на краю колес столько, сколько ему было нужно, чтобы выровнять нас. Я не могла измерить это в секундах, но могла сказать, что у меня было достаточно времени, чтобы прокричать полный абзац ругательств.

— Эй, ну вот! Похоже, ты нашла громкость, — рассмеялся Уолтер.

Мои легкие полностью опустились в таз, и я больше не ощущала своих ног. Я сомневалась, что мой голос когда-нибудь вернется.

— Просто езжай, — выдавила я.

— Что?

Не было смысла. Уолтер мог слышать так же хорошо, как камень мог плавать. Я протянула руку через его плечо и махнула в сторону туманных зданий вдалеке, давая ему то, что я считала сигналом, чтобы он поторопился, черт возьми.

Но вместо этого он замедлился и начал рассказывать историю:

— Да, думаю, что все это здесь когда-то было таким. Сотни и сотни зданий. Вот почему холмы все плоские сверху, — Уолтер убрал руку с тормоза, чтобы показать жест, и байк сел на заднее колесо. — Что ты творишь? Боже, дитя!

— Держи руки на руле, старик, — ответила я.

— Ты выжимаешь из меня все дыхание, и я не могу тебе что-то рассказать. Ты хотела, чтобы я рассказал тебе кое-что, верно? Ну, тогда заткнись и слушай. Нужно быть осторожной, заходя в места с большим количеством зданий, — говорит Уолтер, — потому что там обычно полно ботов.

— Боты?

— Нет, боты. Прочисти уши. У вас есть боты в Мире Уродов?

— У нас их много, они…

— Да, я не догадывался. Боты — это машины, ясно? Некоторые из них совсем простые — как квадрат на колесах. У некоторых есть руки и ноги, и они ходят, как люди. Что, по-моему, чертовски жутко, — его вздох громко потрескивал в коммуникаторе. — Большинство из них не беспокоит, но есть такие, которые тебя убьют. В них встроено оружие — настоящее противное оружие. И если ты не будешь осторожна, они… — его слова перешли в ворчание, — а, только не заходи ни в какие здания без моего разрешения, хорошо? Просто слушай меня, и все будет хорошо.

— Это произошло в Далласе? — сказала я достаточно громко, чтобы даже заложенные уши Уолтера услышали. — Вы все зашли в здание, и вас не послушали?

Он услышал меня. Я точно знала, что он меня услышал, потому что на мгновение он замолк. Затем он поменял тему:

— Знаешь лучшее место, где можно добыть качественную экипировку? Больницы. Находишь любое старое захудалое место с красным крестом на нем, и оно всегда будет, стоит посмотреть…

Уолтер не расскажет мне о том, что произошло в Далласе. Каждый раз, когда я спрашивала, он менял тему. Или полностью игнорировал меня. Как минимум один раз он проглотил полпачки таблеток — наверное, потому, что лучше провел бы ночь с головой в ведре, чем отвечал на мои вопросы.

Что бы ни случилось с парнями в Далласе, я все больше убеждалась, что это была вина Уолтера. Вот почему он напивался каждую ночь и делал такие идиотски опасные вещи. Он скорее напился бы до смерти, чем открылся и рассказал об этом. Но я должна была спросить.

Я не могла не надеяться, что когда-нибудь он мне расскажет.

* * *

— Что именно мы здесь делаем?

— Не разговаривай со мной, урод, — фыркнул Уолтер. — Я пытаюсь сосредоточиться.

На чем он концентрировался, я понятия не имела.

Мы оставили байк примерно в полумиле от города. Уолтер втиснул его в заросли высоких колючих сорняков. Затем он заставил меня прикрыть то, что осталось видным, еще более колючими ветвями. Он не дал никаких указаний, кроме того, что я должна вытащить голову из задницы и использовать ее.

Когда я сказала, что человеческая голова не могла поместиться в собственном заду, Уолтер с усмешкой ответил:

— Хочешь поспорить, уродка?

Я не хотела.

Так что я закончила прикрывать байк и следовала за ним пыльные полмили в город.

Город был неподходящим словом. Город был местом, полным людей, шума и света. Я стояла в костях города: свет был выключен, улицы были тихими, и люди, скорее всего, были мертвы. Единственным, что осталось в движении, был большой столб дыма.

Он поднимался откуда-то из центра зданий, и это был один из самых черных дымов, которые я когда-либо видела.

— Резина, — фыркнул Уолтер, когда я спросила. — Наверное, из-за штабеля шин или чего-то еще. Людям очень нравится жечь шины. Я никогда не мог понять, почему. Хм… — он нахмурился, глядя на дым, и сдвинул поля шляпы на глаза.

— Что?

— Ой, наверное, ничего, — хмыкнул он. Затем через мгновение он предложил двигаться дальше.

Мы добрались до пункта назначения примерно через час после полудня. Здания вокруг нас тянулись достаточно высоко, чтобы закрыть палящее солнце, но они были пустыми. Их окна были разбиты, а подоконники выглядели так, будто они плакали каждый день на рассвете. У многих были карнизы, которые рухнули или были изношены неровностями из-за погоды. Теперь все, для чего они годились, — это создать небольшую тень и, по-видимому, дать Уолтеру возможность поглазеть.

Он стоял с растопыренными ногами перед дальней стеной уже почти две минуты.

— Какого черта ты вообще делаешь?

— Не могу сказать, — хмыкнул он.

— Ну, тебе нужна помощь?

— Хм. Не от тебя. Просто нужно время, хорошо? А теперь заткнись и дай мне подумать.

Я знала по опыту, что если буду перебивать его, это только затянет дело. Поэтому я прикусила язык и старалась оставаться занятой.

Мы были внутри какого-то здания, которое раньше было отелем. Уолтер сказал, что раньше люди платили за ночлег в отелях. Но я ему не верила. Я бы побоялась даже моргнуть в таком месте, не говоря уже о том, чтобы свернуться калачиком и уснуть.

Отель был сильно наклонен, будто настолько прогнил, что мог опрокинуться. Полы, вероятно, когда-то были бетонными, но с тех пор их съели толстые слои грязи и травы. В правом углу комнаты была ржавая металлическая лестница, ведущая на верхние этажи.

Я слышала, как они скрипели. Они стонали, будто на них сидело что-то тяжелое, и время