раньше не было дневного перепихона в твоем кабинете?

— Именно это я и говорю.

— Ох, вытащи палку из своей задницы, О'Ди, — фыркнула я, обходя стол так, чтобы стать посреди комнаты.

Киллиан остался там, где был, неподвижный и холодный.

— Мы же должны держать наши отношения в секрете.

— О, да, ты ясно дал это понять.

— Что, черт возьми, это значит?

— Мы в секрете? Или я твой грязный секрет?

Киллиан шагнул ко мне, его лицо вспыхнуло от гнева, и я молча торжествовала над проявлением эмоций.

— И что, черт возьми, это значит? — повторил он хриплым от неудовольствия голосом.

— Ну, я никогда не была в твоей квартире, мы всегда делаем это у меня, и еще то, что ты относишься ко мне с холодным равнодушием всякий раз, когда мы переступаем порог этого места.

Выглядя озадаченным и еще более раздраженным, Киллиан провел рукой по волосам.

— Во-первых, я не приглашал тебя в свою квартиру не из-за какой-то идиотской причины держать тебя подальше от моей жизни. Твоя квартира находится в двух минутах езды от лейбла, и для меня имеет больший смысл ехать к тебе прямо из офиса. А во-вторых… — Он сделал еще один шаг ко мне. — Мы договорились, что так и будет, пока мы находимся здесь, на лейбле, чтобы не вызывать подозрений. Я отношусь к тебе так же, как относился бы к любому из моих артистов.

Но почему-то прозвучавшее не заставило меня чувствовать себя лучше.

— Да, для тебя это легко.

— Прости, что?

— Это важное событие для меня. — Я обвела рукой вокруг нас. — Быть здесь, записывать альбом. Я никогда не думала, что буду делать это снова, и я никогда не делала этого в одиночку. У меня целая тонна эмоций по этому поводу, и единственный человек, который мне нужен рядом, как напоминание о том, что я не одинока, смотрит сквозь меня каждый раз, когда я встречаюсь с его взглядом. — Киллиан вздрогнул, но я едва заметила это, и когда осознание с привкусом разочарования ударило меня, качая головой продолжила: — Я такая глупая. Я изо всех сил пытаюсь не прикасаться к тебе будучи с тобой в любой комнате, а тебе так легко оттолкнуть меня. Отэм была права. — Я никогда не была для него важней его работы. Я покачала головой, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я гребаная идиотка.

Я сделала всего пару шагов к двери, когда меня резко развернули. Лицо Киллиана вспыхнуло от гнева, он схватил меня за бицепс, а затем прижал спиной к стене с такой силой, что фотография в рамке протестующе заскрипела у меня за спиной. Он навалился на меня всем телом, а я ахнула и прижала руки к его груди.

— Ты думаешь, мне легко, — сказал он срывающимся голосом, — думаешь каждый раз, когда ты приближаешься ко мне, и я чувствую твой запах, мне не нужно бороться, не вспоминать, каково это было трахать тебя прошлой ночью? — Его губы почти коснулись моих, и мое сердце глухо забилось в груди. Жар разлился по телу, как будто Киллиан разжег огонь у моих ног. — Каждый раз, когда рядом с тобой, я борюсь с желанием прикоснуться к тебе. Единственный способ, который я знаю — это полностью отстраниться. — Киллиан схватил мою руку и скользнул ею вниз по животу к стояку, упирающемуся в его брюки. — Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я потерял контроль?

— Да, — прошипела я, все еще злясь тому, что позволила переживаниям Отэм стать моими переживаниями, и теперь они застряли во мне, съедая мою уверенность. Я сжала его член, заставив его ноздри раздуться. — Мне не нужен твой контроль. Никогда.

Киллиан прижался своим ртом к моему, и я застонала, когда его руки стали дикими на моем теле, очевидно, нуждаясь в том, чтобы прикасаться ко мне повсюду. Я обхватила руками его спину и раздвинула ноги так, чтобы горячая твердость прижалась там, где я хотела этого больше всего.

Наши поцелуи были безудержными, голодными и влажными — полная потеря контроля, которой я наслаждалась, — Киллиан потирался своими бедрами о мои, и мы тяжело дышали. От трения шва джинсов о мой клитор удовольствие бежало по моему позвоночнику.

— Киллиан, — выдохнула я, сильнее обнимая его.

— Черт, — пробормотал он, прижимаясь своей щекой к моей. — Если мы не остановимся, — он сильнее толкнулся в меня и застонал, — я кончу в штаны, как неоперившийся чертов юнец.

Я хотела этого. Я повернула лицо, снова ища его губы.

Пока Киллиан расстегивал молнию на моих джинсах и стягивал их вниз, я смутно слышала, как зазвонил стационарный телефон. Когда он расстегнул молнию на собственных брюках, включился автоответчик, а затем по комнате разнесся звук привлекательного женского голоса с американским акцентом.

— Киллиан, это Дина. Я не могла вспомнить твой мобильный, но у меня на телефоне был сохранен номер твоего офиса, так что, надеюсь, ты не против, что я звоню тебе на работу. В любом случае, ты сказал, если я приеду в Глазго, чтобы тебя навестила. Лейбл послал меня посмотреть на одного парня, который произвел фурор на Ютуб. Я снова остановилась в «Блайтсвуде». Я пробуду там четыре дня. Мой номер здесь 07384121560. Мне было очень весело с тобой в январе, так что… Я очень надеюсь, что ты позвонишь.

Мы молчали, застыв. Этот телефонный звонок подействовал как ледяной душ.

Я толкнула Киллиана в грудь, чтобы высвободиться, не в силах смотреть ему в глаза. Я кипела от ревности. Не помню, что когда-либо испытывала такое удушающее жгучее гадкое чувство по отношению к любой из девушек, с которыми был Мики. Но при мысли о том, что Киллиан пойдет к этой Дине, мне захотелось выцарапать ей глаза.

Киллиан сильнее прижал меня к стене и схватил за запястья, прижимая мои руки к своей груди. Я чувствовала, как сильно и слишком быстро бьется его сердце.

— Ты же понимаешь, что я не собираюсь звонить ей, — сказал он тихо, но твердо.

— Знаю.

И все же я все еще не могла встретиться с ним взглядом.

— Посмотри на меня.

— Мне нужно вернуться в студию.

Киллиан издал звук разочарования и отпустил мои запястья только для того, чтобы схватить меня за подбородок. Мои глаза автоматически встретились с его, и он изучил мое лицо, нахмурив брови.

— Что происходит? Почему ты ворвалась сюда, обвиняя меня в том, что я не нуждаюсь в тебе так сильно, как ты нуждаешься во мне, когда я совершенно ясно даю понять, что чувствую к тебе, когда мы наедине?