Потому что у Большого Фидо была мечта.

– Проблемы? – спросил Моркоу.

– Этот тролль оскорбил гнома, – заявил гном Рукисила.

– Я слышал, как исполняющий обязанности констебля Детрит отдал приказ младшему констеблю… Хрольфу Пижаме, – возразил Моркоу. – Что в этом плохого?

– Он – тролль.

– Да?

– И он оскорбил гнома!

– На самом деле это была одна из форм приказа… – попытался объяснить сержант Колон.

– Этот проклятый тролль спас мне сегодня жизнь! – закричал Дуббинс.

– Зачем?

– Зачем? Зачем? Затем, что это была моя жизнь, вот зачем! И я к ней очень привязан!

– Я не хотел сказать…

– Ты просто заткнись, Абба Рукисила! Что ты вообще понимаешь, гражданский?! Почему ты так глуп? О нет, я слишком мал для всего этого дерьма!

В дверях возникла тень. Углеморд был практически горизонтальным, а немногие вертикальные поверхности были испещрены трещинами. В глазах его горели подозрительные алые искорки.

– Вы его действительно отпускаете?! – взвыл гном.

– У нас нет никаких оснований держать этого тролля взаперти, – пожал плечами Моркоу. – Тот, кто убил господина Крюкомолота, был нормального роста, поэтому и смог войти в дверь его мастерской. Тролль просто не пролез бы в косяк.

– Но все знают, что он – плохой тролль! – завопил Рукисила.

– Я ничего не сделал, – откликнулся Углеморд.

– Нельзя его просто так отпускать, капрал, – прошипел Колон. – Вся эта гномья толпа моментально набросится на него!

– Я ничего не сделал, – повторил Углеморд.

– Согласен, сержант. Исполняющий обязанности констебля Детрит?

– Сэр?

– Приведи его к присяге и запиши в Стражу.

– Я ничего не сделал.

– Так нельзя! – заорал гном.

– Не хочу я ни в какие стражи, – проворчал Углеморд.

Моркоу наклонился к нему.

– Здесь больше сотни гномов, – прошептал он. – И все с большими топорами.

Углеморд заморгал.

– Я вступаю.

– Приведи его к присяге, исполняющий обязанности констебля!

– Прошу разрешения призвать еще одного гнома, сэр. Для сохранения паритета.

– Разрешаю, исполняющий обязанности констебля Дуббинс.

Наконец Моркоу снял шлем и вытер лоб.

– Кажется, больше проблем нет, – сказал он.

Толпа молча смотрела на него.

Он широко улыбнулся.

– Все могут расходиться.

– Я ничего не сделал.

– Да… но… – запинаясь, проговорил Рукисила. – Если старину Крюкомолота убил не он, то кто это сделал?

– Я ничего не сделал.

– Следствие продолжается.

– Ага, не знаешь!

– Но я выясняю.

– Да? И когда же ты это выяснишь?

– Завтра.

Гном замялся.

– Ну, хорошо… – сказал он крайне неохотно. – Завтра. Надеюсь, это действительно случится завтра.

– Вот и договорились, – кивнул Моркоу.

Толпа и в самом деле начала расходиться, по крайней мере она приобрела меньшую плотность. Тролли, гномы и люди, если они настоящие жители Анк-Морпорка, не уходят, пока уличное представление не закончится.

Исполняющий обязанности констебля Детрит, раздувшись от гордости и почти не касаясь костяшками земли, оглядел свое войско.

– А теперь слушайте сюда, ужасные тролли!

Она помолчал, пока очередная мысль не заняла свое место.

– Слушайте сюда и сейчас! Ты – в Страже, малыш! Это работа с возможностями. Я делал ее всего десять минут, а меня уже повысили! А еще я получил образование и обучение для хорошей работы на гражданке! Это ваша дубинка с гвоздем. Вы будете есть ее. Вы будете спать на ней! Когда Детрит скажет подпрыгнуть, вы спросите… какого цвета?! Все будем делать по числам! А чисел у меня много!

– Я ничего не сделал.

– Пора умнеть, Углеморд. У тебя в ранце – пуговицы фельдмаршала!

– Я ничего не брал.

– А теперь покажите-ка мне тридцать два! Нет! Лучше шестьдесят четыре!

Сержант Колон потер переносицу. «Мы живы, – подумал он. – Тролль оскорбил гнома в присутствии других гномов. Углеморд… а по сравнению с ним Детрит – сам господин Невинность… на свободе и стал стражником. Моркоу вырубил Майонеза. А еще Моркоу сказал, что до завтра мы все выясним, а уже стемнело. Но мы живы. Капрал Моркоу совершенно чокнулся…»

Но лайте, собаки! Эта жара сводит всех с ума.

Ангва слушала вой других собак и думала о волках.

Она пару раз бегала со стаей и неплохо разбиралась в жизни волков. Эти собаки волками не были. Волки в целом – миролюбивые и простые существа. Их вожак чем-то походил на Моркоу. Моркоу гармонировал с городом так же, как волчий вожак – с лесом.

Собаки сообразительнее волков. Волкам разумность ни к чему. У них хватает других полезных черт характера. Но собаки… разумностью наградили их люди, хотели они того или нет. А еще собаки намного более жестоки, чем волки. Этим тоже наградили их люди.

Большой Фидо пытался организовать своих бездомных собак в то, что непосвященному могло показаться волчьей стаей. В своего рода косматую машину для убийства.

Она огляделась.

Большие собаки, маленькие собаки, толстые собаки, тощие собаки. И все они горящими глазами смотрели на державшего речь пуделя.

Речь была о Судьбе.

О Дисциплине.

О Естественном Превосходстве Собачьей Расы.

И о Волках. Правда, волки Большого Фидо отличались от тех, с которыми была знакома Ангва. Волки, о которых мечтал Большой Фидо, были крупнее, свирепее, мудрее. Они были Королями Леса, Ужасом в Ночи. Они носили имена типа Быстрый Клык и Серебряный Хребет. Мечта каждого нормального пса – стать похожим на них.

Большой Фидо одобрительно высказался об Ангве, сказал, что она чем-то смахивает на волчицу.

Собаки слушали как завороженные, слушали маленького песика, который попукивал от возбуждения, произнося речь о том, что по природе своей собаки должны быть значительно крупнее. Она посмеялась бы, если бы не четкое осознание того, что после этого ей вряд ли удастся остаться в живых.

А потом Ангва увидела, что сделали с крысоподобной маленькой дворняжкой, которую выволокли в центр круга два терьера и предъявили ей обвинение в том, что она принесла брошенную человеком палку. Даже волки не поступали так друг с другом. У волков нет правил поведения. Они им не нужны. Волкам, чтобы быть волками, не нужны никакие правила.