Генрих проигнорировал условие, выдвинутое баронами при первой клятве, и знать по-прежнему негодовала. Тот факт, что Генрих ни разу не потребовал от баронов присягнуть Жоффруа, свидетельствует о понимании королем спорности этого брака. Впоследствии Мод «отправили к мужу, который устроил [ей] пышную встречу, достойную столь важной особы»14. Мод и Жоффруа попытались наладить свой брак как в политическом, так и в личном плане. Мод провела некоторое время в Руане, изучая, как работал управленческий аппарат, созданный ее отцом15.

Жоффруа тем временем превращался в проницательного политика и стратега, «умного и властного», «храброго и решительного»16. Согласно хвалебной «Хронике деяний графов Анжуйских», Жоффруа был «выдающимся воином и человеком, достойным восхищения, исключительно справедливым, преданным ратному подвигу, а также самым речистым среди духовенства и мирян». Он «проводил время, разъезжая верхом по стране и совершая славные подвиги». Отмечая его удачу и упорный труд, ему сулили стать «великим в глазах всего мира». Посвятив себя защите собственных интересов и «свободным искусствам, он стремился к тому, чтобы его любили, и почтительно относился к друзьям». Он не только «обладал добрейшей душой», но также «проявлял дальновидность в честных поступках», был незлобивым, любезным, энергичным, надежным, добродушным, неподражаемым, приветливым, жизнерадостным, щедрым, терпеливым, располагающим к себе, «наделенным всеми хорошими привычками», сведущим и обладающим «глубокими познаниями в области древней истории». «С помощью своих выдающихся способностей он вернул графству мир, а народу – спокойную жизнь»17. За исключением признания мужа искусным спорщиком, Мод, возможно, не согласилась бы ни с одним утверждением этого хвалебного гимна, вероятно разделяя свойственное нормандцам предубеждение против анжуйцев. Помимо всего прочего, Жоффруа был холодным, расчетливым и жестоким, а также склонным к распутству отцом нескольких внебрачных детей.

Жоффруа признавал более высокий ранг своей жены, подписывая хартии как «муж Матильды, дочери короля англичан и бывшей жены Генриха, римского императора»18. Поглощенный собственными амбициями, он не предпринимал попыток управлять действиями Мод и позволял ей вести свои дела самостоятельно19.

Провозгласив Мод наследницей, Генрих в последние годы жизни отказался предоставить ей какую-либо власть. Он, очевидно, не намеревался делать Жоффруа соправителем дочери, когда наступит время, и даже не передал зятю замки, обещанные в качестве приданого Мод. Эти факторы вызвали неизбежную неприязнь и раздоры между отцом и дочерью, лишив Мод значительной доли поддержки со стороны баронов, поскольку, принимая сторону короля, они выступали против той, кто вскоре должна была стать их правительницей. Это не предвещало для преемницы короля ничего хорошего.

В 1131 году Аделиза пожертвовала земли для основания лепрозория святого Эгидия для бедных братьев и сестер в Фагглстоун-Сент-Питере, близ Уилтона в графстве Уилтшир. Некогда над дверью больничной часовни висела надпись, которая называла Аделизу основательницей больницы20. В том же году Аделиза и Генрих встретили Рождество в Данстейбле21.

Пасху 26 марта 1132 года король и королева отпраздновали в Оксфорде, где остановились во дворце Бомонт, «новом доме» за северными воротами. Дворец располагал залом с боковыми приделами, часовней и галереями22. К 30 апреля королевская чета обосновалась в Винчестере, чтобы в начале мая провести заседание Большого совета23. Рождество 1132 года Генрих и Аделиза встретили в Виндзоре, но король заболел и слег в постель. После выздоровления Генрих покинул замок, в который ему уже было не суждено вернуться.

25 марта 1133 года в Ле-Мане Мод родила здорового рыжеволосого мальчика и назвала его Генрихом в честь отца, хотя впоследствии юноша получил известность как Генрих Фиц-Эмпресс, или «сын императрицы». Рождение мальчика значительно укрепило положение его матери, обеспечив наследование по мужской линии. Мод плакала от радости, когда в канун Пасхи епископ Ги де Плоэрмель окрестил ребенка в кафедральном соборе Ле-Мана, после чего пожертвовала храму святого Иулиана роскошный палий. Генриха I новость привела в восторг. Предвидя, что его внук однажды будет править Англией, Нормандией, Мэном и Анжу, король назначил собору Ле-Мана ежегодную ренту24.

2 августа 1133 года Генрих отбыл в Руан, оставив Аделизу в Англии. Король, очевидно, потерял надежду на появление детей и перестал брать жену с собой в поездки. Во время переправы через Ла-Манш произошло солнечное затмение, за которым последовало явление кометы Галлея. Как и прежде, когда комета показалась в небе накануне нормандского завоевания, люди увидели в этом знамение25.

В последней четверти XII века летописец Роджер из Ховедена утверждал, что в 1133 году король Генрих заставил лордов и баронов всех своих владений присягнуть на верность Мод и ее малолетнему сыну как своим преемникам. В источниках той эпохи соответствующих упоминаний нет. Если присяга действительно состоялась, ее могли принести только те магнаты, которые присутствовали в Нормандии.

10 февраля 1134 года давний противник Генриха, старший брат Роберт, умер в темнице Кардиффского замка в возрасте примерно семидесяти восьми лет. Его похоронили в аббатстве Святого Петра в Глостере, ныне обращенном в собор, в котором до сих пор находится расписанная гробница с изображением рыцаря.

Той весной Мод, будучи на позднем сроке беременности, повезла годовалого сына в Аржантан на встречу с дедушкой-королем. Когда Генрих I с гордостью глядел на ребенка, то, возможно, молился, желая дожить до того дня, когда мальчик станет его преемником. Однако король вряд ли ожидал, что Генрих Фиц-Эмпресс окажется одним из величайших правителей своего времени.

1 июня 1134 года в Руане Мод едва не умерла, рожая второго сына, которого назвали Жоффруа в честь его отца26. Король находился при дочери, когда, не вставая с постели, тяжелобольная Мод составила завещание, согласно которому «благоразумная матрона раздавала свои сокровища вдовам, сиротам и бедным». Она совершила пожертвования церквям, больницам и монастырям, «щедро одарив [аббатство] Бек золотом, серебром и драгоценными камнями больше, чем любую другую обитель»27. Кроме того, Мод выделила деньги на завершение строительства большого каменного моста Пон-де-Пьер (позже известного как мост Матильды), перекинутого через Сену на Иль-де-ла-Рокетт в Руане28. Мод пожелала, чтобы ее похоронили в аббатстве Бек-Эллуэн, но Генрих воспротивился этому. «Он сказал, что не пристало его дочери, императрице, дважды коронованной в Риме верховным понтификом, упокоиться в простом монастыре, даже если он хранит в чистоте все требования веры; что [Мод] следует перевезти в Руан, столицу Нормандии, и похоронить в кафедральном соборе рядом с ее предками». Но Мод «знала, что для души спасительно, чтобы тело пребывало там, где молитвы за усопшего возносятся Богу часто и с благоговением». Генрих уступил настояниям дочери. Когда «угроза смерти миновала», все посчитали, что это произошло благодаря тому, что Господь одобрил благотворительные распоряжения Мод29.

Генрих остался