— Артефакт заряжен анимагией, положительного воздействия, — ответил первый, проведя над брошкой какой-то штукой, утыканной шипами.

Миранда быстро спрятала брошку назад в сумочку и едва заметно покраснела.

— Ты взяла с собой мой подарок, — заметил Джаф.

— Вместо булавки, — ответила она. — Вдруг придется платье подколоть.

— Ты очень красивая, — вздохнул он. — Миранда, я уже неделю ни с кем…

— Какой молодец, — оттеснил его мастер Изергаст и подал Миранде руку. — На одном из гобеленов изображен маг рода Корвена. Спорим, не найдешь?

— Спорим, — оживилась она и, опершись на локоть Изергаста, отошла к стене, украшенной гобеленами.

— На поцелуй? — предложил он.

— Что вы, мастер Изергаст, — наигранно возмутилась Миранда. — Давайте как обычно, на неприличный вопрос.

Джаф проводил их взглядом, и его темные глаза прищурились.

— Мне ведь не кажется, что их наряды в одном стиле, правда? — тихо произнес он.

— Зато ты уникален, — хлопнул его по плечу Эммет. — Арья, детка, — повернулся он ко мне. — Оставишь мне танец?

— Даже не подумаю, — буркнула я.

До нас донесся мелодичный смех Миранды, и Джаф, которого ни Тиберлонам, ни Эммету не удалось вывести его из себя, заскрежетал зубами.

— Порядок, — сказал слуга, досматривающий мою сумочку. — Можете идти.

Нас повели длинными коридорами, и на каждом повороте стояли слуги. Родерик нагнал меня, пошел рядом, взяв за руку, и его огонь коснулся моей ладони.

— Помни о возможной провокации, Арнелла, — тихо сказал он. — Если почувствуешь, что не справляешься, бери меня за руку и пускай огонь. Я его удержу.

— Гости из академии, — объявил слуга, а после стал называть каждого по имени.

Я ступила в зал, ярко освещенный свечами, и едва не пошатнулась от волны взглядов, ударившей по мне. Родерик пожал мою ладонь, склонился ближе.

— Первый танец за мной, Арнелла Алетт.

Я уже была на балу в Фургарте, и на стихийнике у Кевина, но такого великолепия не видела никогда.

— Императорский бал — это нечто особенное, — восхитилась Марлиза, поглаживая драгоценные бусики.

Огни, украшения, музыка — всего было так много, что мне хотелось прикрыть глаза и убавить краски.

— И вы только поглядите! — восторженно пропищала она. — Кавалеров как минимум вдвое больше, чем дам! О, как замечательно…

К нам подошел высокий мужчина с раскосыми как у кошки глазами, коротко склонил голову, поздоровавшись с Родериком, а после повернулся ко мне

— Арнелла Алетт, наслышан. Крис Лекис, рад знакомству.

Я подала ему руку, и он, склонившись поцеловать ее, уставился на перстень Родерика. Но после заминки все же надолго прижался теплыми губами к моей руке, от чего по коже вмиг побежали мурашки.

— Анимаг первого уровня, — сообщил мужчина, выпрямившись. — С частичной возможностью метаморфизма.

— Частично? — удивилась Миранда, подойдя. — Это как?

Крис Лекис приподнял руку, растопырил пальцы, и из каждого выстрелило по длинному загнутому когтю.

— Выглядит опасно, — поощрительно улыбнулась Миранда. — А еще что-нибудь у вас меняется? Может быть, вырастает хвост?

— Может быть, — ответил он, блеснув хищными глазами. — Хотите узнать?

— Миранда Корвена, — представилась она, протянув ему руку. — Мне очень интересно, — добавила с придыханием.

— Должен же быть предел твоему любопытству, — с едва заметным раздражением в голосе сказал Изергаст. — Крис, проваливай, дамы заняты.

— Я не слышал о новых помолвках, одобренных императором, — невозмутимо ответил тот, поцеловав руку Миранде.

— Арнелла Алетт, — еще один мужчина, некромант с яркими, почти как у Эммета, глазами тоже подошел к нам, склонился к моей руке, но, увидев перстень Адалхардов, лишь едва прикоснулся губами. — Рад знакомству, — сообщил он и отошел, даже не представившись.

— Вот это понятливый, — одобрительно прокомментировал Родерик. — А до тебя, Крис, туговато доходит. Старость?

— Для анимага шестьдесят — самый расцвет, — ухмыльнулся мужчина, которому я дала бы от силы тридцать.

— Я думал, семьдесят, — пробормотал Моррен. — Дыхание смерти уже ощущается так ясно…

— Это от тебя несет, — не смутился Крис и повернулся ко мне. — Арнелла, оставите мне танец? Первый, я так понимаю, уже занят. Значит, я буду вторым, — с нажимом сказал он, глядя в глаза Родерику.

— Арнелла Алетт, — снова прозвучало мое имя, и еще один мужчина, рыжий и конопатый, одарил меня открытой улыбкой, сразу напомнив Николаса.

Вскоре я запуталась в именах, а моя рука была исцелована десятком мужчин. Кто-то, увидев перстень Родерика, сразу отчаливал, а кого-то, вроде нахального анимага, соперничество только раззадорило сильнее. Миранда смеялась и кокетничала, и вскоре была окружена плотным кольцом кавалеров, а парни разбрелись по залу. Тиберлоны напропалую флиртовали с какой-то блондинкой, Джаф подпирал колонну в гордом одиночестве, Финн с Эртом дегустировали напитки, а Ник уплетал закуски за обе щеки. Я поймала взгляд Эммета и отвернулась. Он пытался делать вид, что ничего не случилось, но у меня так не получалось.

А потом музыка резко оборвалась, резные двери в другой стороне зала распахнулись, и слуга торжественно объявил:

— Его императорская звездность, покоритель стихий, властитель народа, сердец и умов, да правит он вечно…

Сердце гулко забилось в груди, и пламя на мгновение взметнулось во мне, так что я увидела императора словно через пелену огня. Весь в белом, будто невеста, он выплыл в зал, раскинул руки в приветственном жесте, а после взошел по ступенькам и, одернув подол, волочащийся за ним точно хвост, уселся на трон.

Обведя взглядом зал, император уставился на меня, и я запоздало поклонилась, осознав, что единственная из присутствующих осталась стоять с поднятой головой.

— Сперва торжественная часть, — скрипуче объявил он.

К нему подошел слуга, неся какую-то коробку, а я приметила еще одного — с бархатной подушечкой, на которой блестела спинка жучка.

Родерик все твердил о возможной провокации, и сейчас это казалось вполне реальным. Вспыхну — жучок в шею, и прощай, огонь. Но мое сердце успокоилось, забившись ровно, и я чувствовала себя собранной и хладнокровной как никогда. Следующий шанс может выпасть очень нескоро, что бы там ни говорила Миранда. Я должна сделать это сегодня. Надо пробраться через двери, что позади императора. Они наверняка ведут на личную часть дворца.

— Как вы все знаете, этот год выдался тяжелым, — с фальшивой печалью в голосе продолжил император. — Мы понесли тяжкие потери и среди молодежи, которая только-только начала учиться, и за Стеной. Невыразимая скорбь поселилась в наших сердцах. Однако, — он вновь обвел взглядом зал, — любая ночь заканчивается, а самый темный час, как говорят, перед рассветом. Я предлагаю воздать почести тем храбрецам, которые словно лучики света готовы рассеять даже непроницаемую мглу.