Реджи как будто слышала голос Тары: «Она была красавицей. Ты похожа на нее».

Реджи взяла альбом и заглянула в трюмо. Манекены Веры маячили у нее за спиной, как старые, знакомые призраки. Теперь Реджи видела, что действительно похожа на мать. Глаза, скулы… Дочь была более темной версией матери – пресловутой черной овцой.

Реджи раскрыла альбом и перелистала его страница за страницей, читая примечания и автографы. Ближе к концу она нашла фотографию, которую пропустила раньше: Вера и темноволосый подросток с серьезным лицом, неловко обнимавшие друг друга. Вера склонила голову ему на плечо и выглядела довольной и умиротворенной. Рядом с фотографией была надпись, сделанная аккуратным мужским почерком:

«Не знать любви – твердить всем про любовь.

Путь истинной любви вовек не будет гладким.

Любовь – родня. Любовь – дьявол.

Нет другого злого духа, кроме любви[26].

– Шекспир

Всегда и навеки,

Стю»

Внезапно цифры кодового замка повернулись, и все встало на свои места.

Стю.

Стюарт Бэрр, который возглавлял расследование. Который снял с крючка своего старшего брата. Человек, который мог действовать с позиции силы.

Реджи помнила, с каким ужасом отреагировала ее мать на лицо Чарли. Разве Чарли – не точная копия своего отца?

О боже. Все выглядело логично.

Реджи достала мобильный телефон и отправила в справочный центр запрос о номере телефона Бо Бэрра. Когда пришел ответ, она быстро набрала номер. Трубку взяла Фрэнси.

– Алло?

– Миссис Бэрр, это Реджи Дюфрен. Я надеялась поговорить с вашим мужем.

– Он отдыхает. Боюсь, ваш визит сильно утомил его. Он только что принял обезболивающее.

– Пожалуйста, это займет не больше одной минуты. Я не стала бы просить, если бы это не было важно.

Фрэнсис положила трубку, и Реджи услышала приглушенные голоса. Потом в трубке прорезался сонный голос Бо:

– Алло?

– Мистер Бэрр, это Реджи Дюфрен. Недавно вы кое-что сказали, и у меня возник вопрос.

– Что за вопрос? – Его язык немного заплетался.

– Вы сказали, что ваш брат пришел к вам на следующее утро после того, как вы попрощались с Верой. Вы уверены, что дело было утром?

Он хрипло закашлялся и с трудом прочистил горло.

– Да, рано утром. Думаю, сразу же после того как они нашли руку. Он с самого начала знал, что я высадил ее возле бара. Это он сказал мне, что рука принадлежит Вере.

Реджи могла представить лишь один вариант того, каким образом Стю стало известно, что его брат подвез Веру до бара «Взлетная полоса». Реджи охватил холодный озноб. Рука, державшая мобильный телефон, задрожала.

– Спасибо, мистер Бэрр. Берегите себя.

Реджи отключилась и нащупала крошечную скрепку от пакетика с чаем, которую она, сама не зная об этом, принесла с собой наверх. Она вонзила скрепку глубоко в кожу большого пальца.

Это почти клише: после того как убийца предстает перед судом, его соседи и коллеги выражают полнейшее недоумение и говорят о том, «каким хорошим парнем он был». Он каждый день ходил на работу. Регулярно подстригал газон. Всегда выглядел дружелюбным. Он легко маскировался и вписывался в любую обстановку, поэтому все считали его абсолютно нормальным.

Я совершенно уверена, что точно так же говорили бы и о Нептуне.

Он – никто, и он же – любой из нас. Человек, мимо которого вы проходите на улице и сразу забываете о нем. Вероятно, у него есть дом, и он живет один. Он умный человек. Он терпелив и методичен. Вероятно, он хорош собой и даже обаятелен – нет никаких признаков того, что хотя бы одна женщина пыталась вырваться, когда он похищал их. Они шли за убийцей добровольно и доверяли ему до самого конца.

Реджи остановилась перед домом Стю Бэрра и увидела пикап, стоявший на подъездной дорожке. Реджи сначала хотела позвонить, но потом решила, что неожиданный визит может оказаться более плодотворным.

Она лишь надеялась, что Стю не приготовил для нее никаких сюрпризов, таких как коврик, пропитанный эфиром, и хирургическая пила.

«Прекрати», – подумала Реджи.

Зазвонил ее телефон. Это снова был Лен. Она ответила в надежде на то, что его голос успокоит ее дрожь и придаст силы и мужества для того, чтобы постучать в дверь Стю.

– Ты так и не позвонила, – сказал Лен.

– Извини, – быстро ответила Реджи. – События развиваются слишком бурно. Думаю, я знаю, кто такой Нептун.

– Боже! Кто?

– Отец Чарли, Стю Бэрр. – Она посмотрела через улицу на аккуратный небольшой дом в фермерском стиле и заметила внутри какое-то движение. – Он был главным следователем по делу Нептуна, а теперь выяснилось, что он встречался с моей мамой еще в средней школе. Кажется, он так и не смог отделаться от нежных чувств к ней. Думаю…

– Ты обратилась в полицию, Редж?

– Еще нет. У меня нет твердых доказательств. А поскольку он сам был полицейским, это немного осложняет дело.

– Послушай, – сказал Лен. – Я уже собираюсь к тебе.

– Что? Нет, я могу…

– Никаких возражений. Я буду на месте примерно через три часа, в зависимости от пробок. Ничего не предпринимай до моего приезда, ладно? Оставайся дома и запри все двери. Когда я приеду, мы решим, что делать дальше. Ты согласна?

– Хорошо, – отозвалась Реджи. Она подумала, что следовало бы рассердиться, но на самом деле она испытала облегчение.

– Ничего не предпринимай, Редж, – повторил он.

Она дала отбой, сосчитала до десяти, открыла дверцу автомобиля и перешла улицу. За коттеджем хорошо ухаживали: подъездная дорожка недавно была переложена, а дом выкрасили в бежевый цвет. Кусты были аккуратно подстрижены, опавшие листья собраны в кучки. Стю Бэрр не ленился после выхода на пенсию. Справа от входной двери находилась деревянная табличка с номером дома – 21. Реджи помнила, что ключ прятали в потайной нише за табличкой. Немного помедлив, Реджи нажала кнопку звонка и услышала за дверью собачий лай. Мелькнула мысль, что, возможно, будет лучше повернуться и убежать.