Но потом дверь медленно открылась, и Стю Бэрр посмотрел на Реджи. Ее поразило, как сильно он был похож на немного постаревшего Чарли. Фактически Стю можно было принять за старшего брата Чарли, а не за отца. Бульдожьи складки на щеках и валики жира на поясе бесследно исчезли. Стю был одет в футболку и спортивные шорты, обнажавшие рельефные мышцы. Седые волосы были коротко подстрижены, усы исчезли.

Правой рукой он удерживал за толстый кожаный ошейник большую немецкую овчарку. Пес продолжал лаять и рычать, тыкаясь носом в тонкую дверь-ширму.

– Чем могу помочь? – спросил Стю.

– Мистер Бэрр, я – Реджина Дюфрен. Дочь Веры.

Какое-то время он смотрел на нее через раздвижную ширму.

– Силы небесные, да, – произнес он. – Я слышал, что она вернулась домой. Заходите, пожалуйста.

Он откинул задвижку и отступил в сторону, жестом предлагая войти. Собака продолжала рваться вперед, и Реджи помедлила.

– Не беспокойтесь, он вас не тронет.

Реджи неохотно раскрыла дверь-ширму и вошла в дом, держась спиной к стене и не сводя глаз с противника. Ее тело стало жестким и холодным. Пес продолжал рычать и скалить зубы. Реджи испытала странное покалывание в рубцовой ткани вокруг искусственного уха.

Она все еще ненавидела собак. Это был единственный страх, который она так и не смогла преодолеть.

– Аполлон! – твердо сказал Стю. – Иди на место.

Пес перестал лаять, опустил уши в знак согласия и потрусил в угол гостиной. Он походил вокруг клетчатой фланелевой подстилки, а потом лег и свернулся в удивительно маленький клубок.

– Умный пес, – сказала Реджи и выпустила воздух из легких, с запозданием осознав, что все это время удерживала дыхание. Она с ног до головы покрылась холодным потом.

– Он был полицейским псом, но немного состарился, так что ему разрешили выйти в отставку вместе со мной.

– Отлично, – сказала Реджи.

– Да, мы с ним отличная компания. Могу я предложить вам кофе? Я только что заварил целый кофейник.

– С удовольствием, – сказала Реджи. Она последовала за Стю на кухню и посмотрела, как он наливает кофе.

– Со сливками и сахаром?

– Нет, спасибо. Я предпочитаю черный.

– Давайте пройдем в гостиную, там будет удобнее.

Реджи взяла чашку кофе у Бэрра и прошла за ним в гостиную, где выбрала стул, стоявший подальше от Аполлона. Пес навострил уши и уставился на гостью.

– Он вас беспокоит? – спросил Стю. – Я могу запереть его.

– Нет, все в порядке. Просто я не уверена, что понравилась ему.

Стю улыбнулся.

– Собаки чуют страх.

Реджи отпила глоток слабо заваренного горького кофе и поставила чашку на стол.

– Чарли сказал, что вы купили яхту и ремонтируете ее?

– Да, на побережье. Она довольно раздолбанная, но я приведу ее в хорошую форму. Собственно, я сегодня собирался съездить туда и кое-что покрасить.

Реджи кивнула, взяла чашку и отпила еще глоток. Стю смотрел на нее фирменным взглядом полицейского, для которого отставка была лишь формальностью. Точно так же Стю смотрел на Реджи двадцать пять лет назад, когда она пришла в полицейский участок и объяснила, что отрезанная рука со шрамами, по ее мнению, принадлежит Вере. Глаза Стю были суровыми и бдительными; они вбирали все до мелочей, но лицо оставалось бесстрастным.

– Так чем я могу помочь вам, Реджина? Полагаю, вы приехали сюда не для расспросов о моей яхте?

Реджи поставила чашку на стол и выпрямилась.

– Нет. Вы совершенно правы.

– Значит, речь идет о вашей матери?

Реджи кивнула. Стю выжидающе посмотрел на нее и спросил:

– Она что-нибудь вспомнила? Что-то важное?

Она покачала головой.

– Пока трудно сказать.

Стю отхлебнул кофе.

– Я кое-что нашла, когда разбирала вещи матери. Ее выпускной альбом из средней школы. Там была ваша с ней фотография и строки из Шекспира, написанные вами.

Стю плотно сжал зубы, но промолчал.

– Но она также увлекалась вашим братом Бо, верно?

– Это древняя история, – со вздохом сказал он.

Реджи улыбнулась.

– Но история повторяется, правда? Моя мать вернулась и какое-то время жила вместе с Бо.

– У нас с Верой все было кончено еще до того, как она вернулась из Нью-Йорка. Между нами больше не было никаких отношений.

– Значит, вы не встречались с ней перед ее исчезновением?

– Это не ваше дело, но ответ отрицательный.

– Но вы были в баре в тот вечер, не так ли? Во «Взлетной полосе»? Вы видели, как Вера вышла из автомобиля Бо, или же она сказала вам, что он подвез ее.

Стю смерил ее долгим, жестким взглядом, но потом его лицо расплылось в улыбке. Его зубы были настолько белыми и ровными, что Реджи подумала о чудесах протезирования.

– Боюсь, вы упустили свое призвание, Реджина. Вы можете быть архитектором мирового уровня, но вы стали бы чертовски хорошим сыщиком.

Значит, Стю все эти годы следил за ее успехами? Реджи подумала о загадочных телефонных звонках, которые она регулярно принимала после отъезда из дома, значит, на другом конце линии находился Стю Бэрр, дышавший в ее здоровое ухо?

Реджи посмотрела на пса, который продолжал лежать, но его уши и глаза свидетельствовали о нераздельном внимании, как и у хозяина. Она сидела рядом с дверью и не сомневалась, что может успеть туда быстрее, чем Стю, который находился в нескольких футах от нее, по другую сторону кофейного столика. Но Реджи сомневалась, что сможет обогнать пса. Она прикоснулась к мобильному телефону, лежавшему в кармане, и подумала, сможет ли набрать 911, не глядя на клавиатуру.

– Я был там в тот вечер. Это я был человеком в бейсболке «Янкис», которого видели разговаривающим с Верой.

– Почему вы не сказали об этом?

– Потому что мой визит был частью следственных действий, связанных с убийствами Нептуна.

Реджи вопросительно посмотрела на Стю. Ей не хотелось, чтобы он до конца разобрался в ее подозрениях.

– Почему Вера? Вы знали, что она станет следующей?

Он покачал головой.

– Нет. Я собирался поговорить с ней наедине, потому что она была подозреваемой.

– Подозреваемой? По какому делу?

Стю откашлялся и смерил ее долгим, серьезным взглядом.

– Я был вполне уверен, что ваша мать и была убийцей, выдававшим себя за Нептуна.

Реджи откинулась на спинку стула.

– Не может быть, чтобы вы говорили всерьез.