Виктор Павлович снял военную форму и надел гражданское платье. Потому что сегодня он шел на свиданку. С одним из сексотов.

А через час с другим…

А через два — с третьим…

Сегодня он встречался с ними не только для того, чтобы узнать, где и что заминировано и кто кому загнал партию ворованных гранатометов. Сегодня его задачей было «слить» им информацию. Сегодня, расспрашивая о каких-нибудь пустяках, он должен поинтересоваться у них местонахождением чеченцев, которых власть подозревает в случившемся накануне убийстве главы уважаемого всеми тейпа. И предупредить их, чтобы они держали язык за зубами. Потому что, чем больше он будет настаивать на секретности, тем вернее они растрезвонят о том, что узнали, по всей округе. И тогда информация быстро дойдет до ушей тех, кому она предназначена, — до родственников погибшего, которые поклялись отомстить виновникам.

И, значит, через денек-другой они придут к нему, чтобы узнать подробности. За которые он запросит деньги, причем не маленькие. Потому что если расскажет им то, что они хотят знать, бесплатно, то это вызовет подозрение: ведь все знают, что русские милиционеры и военные «берут», и «берут» с удовольствием! Он хорошенько поторгуется, чтобы набить себе цену, а потом «сдаст» им все, что знает.

А он знает немало — знает главное: имена убийц и доказательства того, что убили именно они!..

Хотя, честно говоря, сомневается, что это сделали те, на кого он укажет. Не резон им, после долгой, кровопролитной междоусобицы, наконец-то помирившись и побратавшись, вновь нарываться на кровную месть. Скорее всего это — подстава.

Кому она понадобилась — не его ума дело. Его — хорошо оформить и убедительно, так, чтобы поверили, «слить» подготовленную кем-то другим «дезу».

Для чего — ему тоже не сказали. Но догадаться было нетрудно. Кому-то, как видно, понадобилось столкнуть лбами два самых сильных в районе тейпа. Если потерпевшие поверят в сфабрикованное дело, то они, не мешкая, отправят к праотцам кого-нибудь из обидчиков. А те, тут же ответив, — кого-нибудь из их родственников! А в свою очередь…

И тогда пойдет-поедет!..

И даже если они через какое-то время догадаются, что их подставили, то ничего изменить уже будет нельзя, потому что появятся настоящие жертвы, счет которым пойдет, возможно, на десятки.

И это — хорошо!

Потому что и тот и другой тейп к русским не благоволят, с властями не дружат, всячески — тайно и явно — поддерживая сепаратистов. А теперь у них, кроме борьбы с русскими, появятся другие заботы…

Но даже не это, скорее всего, главное.

Главное — что рекруты, направляемые чеченскими тейпами на войну, обычно кучкуются по клановому принципу, объединяясь в «родственные» бандформирования. Свои — к своим. И вряд ли они, узнав об убийстве, останутся в стороне от общей драки. Они ребята горячие, несдержанные, и, значит, есть шанс, что тоже начнут резать и стрелять друг друга, подрывая тем мощь бандформирований! Отчего в выигрыше останется третья сторона, интересы которой представляет Виктор Павлович!

Вот и вся нехитрая комбинация…

В идеале, если в этот межклановый пожар вовремя подкидывать новые сухие поленья и не лениться раздувать огонь, то в Чечне может разгореться пламя маленькой гражданской войны. И тогда федералам здесь делать будет нечего, потому что их работу станут делать за них сами «чехи», ожесточенно «моча» друг друга, и, не исключено, лет через десять смогут извести под корень все мужское население… А женщин завоевать будет пара пустяков — женщины сами сдадутся на милость победителей. С превеликим удовольствием!

Так рассуждал Виктор Павлович…

Единственное, в чем он ошибался, так это в том, что убийство, как он подозревал, совершили «свои». Нет — не «свои»! Убийство совершили чеченцы!

Те, что убивают чеченцев!..

Эти чеченцы хотя выглядели в точности как настоящие, говорили на родном языке и имели чеченские корни — были не настоящими чеченцами. Эти чеченцы давно не жили у себя на родине, обосновавшись в России, где занимались исконным чеченским промыслом — разбоем, похищениями и убийствами.

Чеченцы «крышевали» рынки, предприятия и целые районы, «наезжая» на бизнесменов, которые должны были платить им дань. Платить соглашались не все. И тех, кто отказывался платить, чеченцы жестоко избивали, отрезали им пальцы и уши и убивали, так что отказников было немного. Вначале. Но потом, когда российский бизнес стали централизованно забирать под себя милицейские «крыши», ситуация изменилась — «чехов» стали потихоньку отстреливать и стали сажать, отправляя в места не столь, но все равно отдаленные. В Сибирь. Где было холодно и нужно было, чтобы не замерзнуть, работать — не так, как они привыкли, а топором и совковой лопатой. Чеченцы бунтовали, наматывая себе сроки. Отчего сидеть должны были как раз до второго пришествия…

Но нашлись добрые люди, предложившие им выход. Из зоны. Предложили скостить им сроки за примерное, которым они никогда не отличались, поведение.

— А чего нужно делать? — спросили они.

— То, что вы умеете.

Они не умели ничего, кроме как грабить и убивать.

— Ну вот, а говорите «ничего»!..

Чеченцев просили написать апелляции, которые, как ни странно, получали ход. А тех, что имели особенно большие сроки, актировали по причине несуществующих тяжелых заболеваний.

Добрые люди оказались мало того что добрыми, но еще и всесильными!

Чеченцев досрочно выпускали… но не на свободу. Их загружали в «воронки» и отправляли на «армейские» сборы, где охраняли даже лучше, чем в тюрьме. Там им объясняли, что чеченский народ обманули нехорошие люди, которые желают всяческих бед их республике, вместо того чтобы желать добра. Объяснили очень доходчиво, потому что не на словах.

Чеченцы быстро проникались бедами своего народа и клялись служить ему верой и правдой. Но их клятвам никто не верил. Верили — делам!

Отчего досрочно освобожденным зэкам пришлось состряпать на самих себя добротный, в виде кучи подписанных бумаг и данных против самих себя показаний, компромат. И пришлось выехать в Чечню, где поучаствовать в «зачистках», запачкавших их руки кровью. Кровью их соплеменников.

Так что деваться им было некуда.

Перед ними распахнули ворота тюрем, чтобы тут же повязать круговой порукой. Которая, в отличие от решеток, не видна невооруженным глазом, но надежней тройных заборов, «вертухаев» с «АКМами» и ментовских собак.

Их выпустили — но подвесили на коротком поводке.

Из них организовали бандитские шайки, которые под видом партизан шастали по Чечне, выискивая жертвы. Не сами по себе — по наводке.

Им называли район, населенный пункт, улицу, номер дома и фамилии и имена людей, проживающих по указанному адресу. И говорили, с кем разобраться раз и навсегда, а кого только попугать.