Но, введя силы, их оттуда уже так просто не вывести, чтобы не спровоцировать новый конфликт. Так что же, там миротворцам навек поселиться?

Навек — нельзя. Такого никакой миротворец и никакой бюджет не вынесут.

Значит, нужно дать местному населению возможность разобраться, что им нужно. Для чего, под присмотром голубых касок, провести выборы, дав возможность населению выразить свою волю посредством избирательных бюллетеней, а не оружия. А чтобы они не ошиблись, выдвинуть своего кандидата…

Ну а дальше — как карта ляжет.

Географическая…

Вот по всему по этому ни наши генералы и политики, ни их генералы и политики словами не бросаются. Журналисты — сколько угодно, а эти — ни-ни! Чтобы без погон и кресел не остаться. И без страны.

Потому что слово — не воробей: вылетит — долго его потом ловить придется. И хрен поймаешь!

Современному миру спокойно не живется. Ну — никак!..

Вот и в Тель-Авиве случился очередной взрыв. В Тель-Авиве каждый божий день случаются взрывы, о которых сообщают мировые информационные агентства. Или — не сообщают, если взрыв был небольшой, убивший всего несколько человек.

Этот взрыв был как раз таким — о нем мировые агентства не сообщили…

На остановке стоял араб, дожидаясь городского автобуса. На него обратили внимание проезжавшие мимо полицейские, которым он, видно, чем-то не понравился.

Полицейская машина остановилась и сдала назад. Из нее выскочили блюстители порядка и подбежали к подозрительному пассажиру, предложив ему предъявить документы.

Тот явно занервничал.

Полицейские выхватили и наставили на него оружие.

Террорист привел в действие спрятанную на животе бомбу, отчего два полицейских и один случайный прохожий погибли на месте и еще двое были ранены. Террориста разнесло в клочья, так что его останки пришлось отскребать от асфальта и собирать по кусочкам, по которым тем не менее его смогли сложить и опознать. Это был один из подручных известного руководителя «Аль-Каиды», за которым давно и безуспешно охотилась израильская разведка. Того, что имел кличку Араб…

Этот теракт спланировал он. Террорист-смертник должен был сесть в рейсовый автобус, дождаться, когда в него набьется побольше пассажиров, в большинстве своем — женщин и детей, и привести в действие взрывное устройство. Но случилось все иначе, случилось так, как случилось.

Больших жертв удалось избежать лишь потому, что какой-то неизвестный, но очень бдительный гражданин позвонил в полицейский участок и сообщил о подозрительном субъекте, сшивающемся на автобусной остановке. Хотя его там еще не было… Дежурный вызвал ближайшую полицейскую машину, попросив их проверить поступивший сигнал. Полицейские подъехали к остановке, где спустя минуту благополучно взлетели на воздух.

Полицейские до конца выполнили свой долг, ценой своей жизни спасая мирное израильское население. Полицейские были героями…

Террорист-смертник, взорвавший полицейских, с точки зрения своих тоже был героем, защищавшим свой народ. Тоже не пожалев ради этой святой цели своей жизни…

Командир, пославший его на смерть, был трижды героем. Потому что его считали героем его друзья-арабы, которые знали, что он приговорен израильскими спецслужбами к смерти и что после этого взрыва охота за ним усилится. И считали героем евреи, внедрившие его в арабское подполье, так как понимали, что если он провалится, то его бывшие соратники подвергнут его неизбежной и мучительной смерти. И, кроме всего прочего, он был еще героем России, где его мужество и героизм оценили Золотой Звездой. Потому что, работая в интересах своей Родины, он каждый день ходил по лезвию бритвы, рискуя быть разоблаченным арабами — как израильский шпион или евреями — как русский. Что ни те, ни другие ему, конечно, не простят.

Поэтому и герой!

Потому и трижды!..

Конечно, с точки зрения арабов планируемый им теракт в полной мере не удался.

Но враги все же погибли.

Наверное, как могли посчитать евреи, чьи сограждане погибли, этот теракт можно было предупредить и обойтись совсем без жертв, захватив или пристрелив террориста на подходах к остановке.

Но тем можно было невольно подставить Араба, потому что не может такого быть, чтобы ни одна из планируемых им акций не удалась. Подобное повторяющееся из раза в раз хроническое невезение рано или поздно вызовет у арабов подозрения…

Наверное, против теракта могли выступить в Москве, предложив ему уклониться от участия в сомнительной акции. Но тогда русские потеряли бы ценного агента, которого могли заподозрить в нечестной игре сразу две стороны, на которые он работал, — арабы и евреи.

При таком раскладе полицейские были обречены. Потому что кто-то в этой акции должен был обязательно погибнуть. Лучше полицейские, чем мирное население!

А как иначе?

А иначе — никак!..

Кто ж знал, что все так случится?

Что из-за чеченской девушки русского солдата Сашку Мохова вначале посадят в тюрьму, а потом выпустят, потому что он пообещает на потерпевшей жениться и она изменит свои показания. И что вместе со свободой он получит досрочный дембель. То есть, оказывается, не все так уж плохо, как ему вначале казалось!..

Сашка Мохов вышел из ворот тюрьмы и зажмурился от ударившего в глаза солнца. И еще от ощущения свободы! Он зажмурился и поэтому не увидел, как навстречу ему из-за угла кто-то бросился.

У Сашки все было хорошо — он освободился, отслужил и мог отправляться домой. Прямо сейчас!

Когда он открыл глаза, перед ним стоял. Стояла…

Черт побери!..

Это была Фарида. Ее лицо было закутано в платок так, что видны были только глаза. Которые смотрели на него.

Под глазами и возле глаз были какие-то тени. Синие.

Фарида стояла в двух шагах от него, не приближаясь, но и не уходя, стояла молча и покорно, как положено чеченке. Потому что чеченские женщины не должны выражать своих чувств. Даже наедине. А уж тем более на улице… Она стояла, ожидая, что ей скажет ее мужчина. Что он скажет — то она и сделает.

Когда Фарида изменила показания, отец избил ее. Даже не за то, что она выгородила русского солдата, а за то, что посмела ослушаться. Фарида собрала в узел свои вещи и ушла из дома. Потому что следователь сказал, что русский солдат на ней обязательно женится. И потому что тот сказал то же самое — сказал, что они поженятся и он увезет ее к себе домой.

Фарида поверила им, так как знала, что мужчины слов на ветер не бросают. И еще потому, что терять ей было нечего — все, что могла, она уже потеряла. Теперь уже никто не возьмет ее замуж и не будет общаться с ней так, как раньше…