Погода держалась ясная, прохладная. Минаретные деревья не сбрасывали перед зимой свои угловатые листья, лишь меняли цвет на серый. Мягкий лесной ковер, мешанина растительных тканей, вся в разноцветных пятнах плесени, скрадывала следы. Гилфорд старался держаться в пахнувшей корицей тени, избегая узких освещенных прогалин. Длинная, по колено, куртка из дубленой змеиной кожи скрывала автоматическую винтовку.

Город Демонов нигде не значился. Общественные дороги не подходили к нему даже близко. Топографические карты и аэрофотоснимки игнорировали его существование, местность и климат не привлекали ни переселенцев, ни дровосеков. Время от времени в вышине пролетали частные самолеты, преимущественно миниатюрные гидропланы «винчестер», популярные на Территориях, но пилоты не замечали ничего необычного. За годы, прошедшие с тех пор, как город едва не рассекретила экспедиция Финча, поросшая лесом равнина была начисто стерта из области человеческого восприятия. Она стала невидимой для человеческого глаза.

Но не для Гилфорда.

«Так, а теперь осторожней», – сказал он себе.

Местность шла на подъем, впереди высилась череда покрытых редколесьем кряжей. Выдать себя, попытавшись пересечь эти древние скалистые хребты, было легче легкого.

Гилфорд – и это, пожалуй, вовсе не было совпадением – подошел к Городу со стороны того же склона, с которого впервые увидел его почти полвека тому назад.

Впрочем, нет: Гилфорд видел Город еще раньше… в пору его расцвета, свыше десяти тысяч лет назад, когда эти гранитные глыбы были еще только высечены из чрева гор, а широкие проспекты кишели закованными в панцири могучими двуногими, аватарами псионов. Они были продуктом эволюции, в которой беспозвоночные прошли более долгий путь к изобретению спинного хребта; они были венцом истории, которая уничтожила бы старую Землю полностью, если бы не вмешательство галактического Разума.

Битвы наполовину проигранные, подумалось Гилфорду, и наполовину выигранные. Посреди этой новой Европы псионы оставили дыру в планетарной коре, Колодец, машину, которая сообщается напрямую с разрешающими кодами самого Архива и из которой в назначенный – и весьма близкий – час псионы должны появиться вновь, чтобы населить Землю, одновременно пожирая ее.

Это случится здесь, на одной из миллиона Архивных планет.

Это случится сейчас, в прошлом и будущем.

Воспоминания в некотором смысле принадлежали самому Гилфорду, но были смутными, обрывочными, мимолетными. Он отдавал себе отчет в ограниченности своих возможностей. Он всего лишь хрупкий сосуд. Сможет ли он вместить все то, что бог-Гилфорд готовится ему дать?

Он лег ничком на вершине кряжа и стал смотреть на Город сквозь кружево крапивы. Ветер шелестел в стеблях, мухомары бродили между волосками у него на руках. Он прислушивался к собственному дыханию.

Город Демонов отстраивался заново.

Псионы еще не появились из Колодца, но улицы больше не были пустынны. Теперь по ним ходили одержимые демонами люди. И снова товарищи по оружию, подумал Гилфорд. Как и Старики, собирающиеся в лесу, эти солдаты погибли под Ипром, на Марне или на море – в одном мире погибли, в другом остались жить. Они служили каналами между Архивом и его онтосферой. Лишенные совести, они стали идеальными сосудами для псионов, защитниками Города Демонов, и каждый был вооружен. Уже многие месяцы они стекались сюда поодиночке или парами.

Гилфорд сосчитал палатки и попытался определить местоположение окопов и артиллерийских позиций. В неярком солнечном свете городские сооружения отбрасывали призрачные тени. Купол Колодца успели очистить от мусора. Теперь он отчетливо виднелся на фоне осеннего неба, и над его разбитой оболочкой дрожал столб влажного воздуха.

Гилфорд зарисовал схему обороны в карманном блокноте, отметив уязвимые места и потенциальные подступы со стороны лесистого склона. Время утекает, напомнил он себе. Пакеты Тьюринга сделали свое дело. Они не так хорошо подготовлены, как следовало бы.

Но Защитники успели надежно укрепиться, обнеся Город концентрическими поясами окопов и колючей проволоки, тянувшимися от полуразрушенных городских окраин до самого Колодца.

Борьба обещает быть нелегкой.

Он продолжал наблюдать за Городом в уходящем свете дня, но так ничего больше и не увидел. Все те же концентрические лучи улиц, точно стрелки солнечных часов, отсчитывающие оставшееся Земле время.

Возвращался он с теми же предосторожностями, что и по пути к Городу. Между деревьями, точно лужи стоячей воды, темнели густые тени. Он поймал себя на мыслях о Карен, барменше из «Шаффхаузен гриль». Что эта женщина могла в нем найти? «Я старый, как не знаю что, – подумал Гилфорд. – Господи, во мне и человеческого-то почти ничего не осталось».

И тем не менее знакомая фантазия о человеческом тепле все еще манила его… Да, манила, но к ней примешивались ностальгия и боль.

В лагерь он пришел уже затемно. На ужин раздали армейские пайки, – скорее всего, выкраденные с какого-нибудь грузового судна, шедшего в Южно-Китайское море. Древние люди беспокойно бродили среди черных деревьев: призрачные солдаты, как некоторые называли себя. Это было пехотное подразделение, командовал им Том Комптон, который сейчас с трубкой в руке сидел на каменистом берегу ручья, задумчиво созерцая последние закатные отблески на вечернем небе.

Гилфорд не мог смотреть на Тома, не испытывая странного ощущения. Что-то вроде наложения кадров, раздвоения памяти, ведь Том был с ним в битве при Белло-Вуде, когда их батальон мерным шагом наступал на вражеские позиции и они, двое необстрелянных американских солдат, были полны решимости разбить бошей, как их деды разбили армии Джеффа Дэвиса, не веря по-настоящему в реальность пуль, в то время как эти пули уже прореживали их ряды, точно незримая коса.

Другие воспоминания, другие враги. Том и Лили, Эбби и Ник…

«Все, что есть между нами, пахнет кровью, – подумал он. – Не осталось ничего чистого».

Гилфорд доложил о том, что увидел в Городе.

– Ясная погода простоит еще как минимум день, – сказал следопыт. – Это вряд ли будет нам на руку.

– Выдвигаемся сегодня ночью?

– Кони бьют копытами. Не рассчитывай выспаться.

Лили считала, что за пятнадцать лет работы в Министерстве обороны успела узнать Мэтью Крейна как облупленного.

Он занимал должность гражданского консультанта, чьи обязанности заключались главным образом в том, чтобы обедать с высокопоставленными лицами из конгресса и визировать копии документов о выделении бюджетных ассигнований. Он был высок, худощав, представителен и обладал обширными связями. Его штат – три секретарши и полдюжины помощников – не перетруждался. Оклад ему полагался более чем щедрый.

Мистер Мэтью Крейн, разумеется, относился к числу одержимых демонами, и на протяжении этих пятнадцати лет настоящая работа Лили заключалась в том, чтобы наблюдать за ним и периодически передавать результаты своих наблюдений Старикам. Она не знала, насколько все это важно. Вероятно, ей и не суждено было это узнать. В глубине души она очень боялась, что потратила годы на мелкий шпионаж в ходе подготовки к последней Битве, которая может и не случиться при ее жизни, так и оставшись в подвешенном состоянии на многие даже не столетия, а эпохи.