– Ты сказал: люди не живут, – вдруг поняла я. – А… не люди?

Все же не зря эти земли именуются ожившей бездной. Да и Ригель уже вытащил сразу два меча и настороженно всматривается в пустые проемы дверей и окон.

– Здесь лучше не задерживаться, – сказал Фрейм. – Идемте за мной.

Наш отряд ощетинился оружием и двинулся по безлюдной улице. Дома выглядели совершенно пустыми, но всем стало не по себе. Каждый старался идти как можно тише и быстрее, словно боялся потревожить покой призраков этого места. Я почти видела, как люди в спешке покидают свои дома, как бросают начатое вязание в корзины у окон, как оставляют на столах недочитанные книги и недопитые чашки чая. Как бегут на улицы, надеясь, что скоро вернутся и дочитают, довяжут, допьют… А где-то уже нарастает приливным валом огромная волна, готовая положить конец прежней жизни…

– Скорее, – коротко бросил Фрейм. Он принюхивался, словно гончий пес, и кажется, ему что-то сильно не нравилось.

– Ты кого-то чувствуешь?

– Измененные где-то рядом, – так же коротко ответил он. – Проклятие, их так трудно увидеть…

Я хотела уточнить, что он имеет в виду, но тут заметила стену. Обычная такая стена, кирпич, светлая штукатурка и полустёртые надписи. И именно их я видела на фото из депозитария. Здесь я стояла много лет назад, еще до Забвения. Стояла и смотрела через плечо, пока кто-то невидимый меня фотографировал.

Прошлое снова напомнило о себе, и мои пальцы зачесались от желания прикоснуться к нему. Тронуть эту стену, подстегнуть свою память, заставить Забвение снова отступить! Завороженная, я сделала шаг в сторону, выходя из кольца стражей. Мне нужно было лишь одно прикосновение. Встать на то же самое место, посмотреть через плечо… И увидеть того, кто в прошлом стоял за моей спиной! Я его увижу! Почему-то это казалось невероятно важным. Настолько, что мысль заслонила собой весь мир и заглушила чувство опасности.

Не слыша окриков, я сделала еще два шага.

Мне надо увидеть. Надо вспомнить.

– Мэрид, стой!

– Впереди твари Хаоса, приготовиться к атаке! – заорал Ригель.

За спиной ожила пустая улица. А я коснулась стены. Прямо возле распахнутой двери, что вела в безлюдную темную комнату. Палец ощутил шершавость и… Меня подхватил воздушный поток, дернул обратно. Но аномалия – а это была именно она, оказалась сильнее Димитрия. Меня втянуло внутрь дома, как вишенку в бутылку с выкачанным воздухом. Я пролетела через всю комнату и влипла бы в стену, если бы не мужские руки, обхватившие меня и крепко прижавшие к сильному телу. Мы с моим то ли захватчиком, то ли спасителем рухнули на пол, болезненно приложились о паркет, и затихли. От удара потемнело в глазах, я зажмурилась и некоторое время просто лежала, пытаясь отдышаться и оценить ущерб.

Не открывая глаз, осторожно пошевелила руками и ногами. Так, кажется, ничего не сломано, уже хорошо!

Открыла один глаз, закрыла, открыла оба.

– Какого лысого демона? – изумленно спросила я, таращась на залитое солнечным светом окно. Но ведь только что была ночь! У окна стоял столик, на котором источал медовый аромат букет из вереска. Рядом лежало надкушенное с одного бока печенье.

Потоки света заливали теплый паркет, где-то играла музыка.

Да что здесь происходит?

– Это аномалия, – тихо сказал за спиной Димитрий. – Здесь время течет иначе. Похоже, этот дом застрял в прошлом. И… и мы теперь тоже.

– В прошлом? – удивилась я.

Обернулась и застыла. Димитрий лежал на полу и смотрел на меня невозможно синими глазами. Он по-прежнему был в кафтане Арвиндаля, вот только венец исчез. Как и все его шипы. Правитель выглядел таким, каким был в Грезе. И смотрел на меня так… так!

Я вскочила, вытянула руки. На левой не было шрама, который я заработала в Боргвендаме, свалившись с крыши. Дернула себя за волосы, торопливо расплетая тугой пучок, закрученный на голове. И обомлела. Пряди стали светло-золотистыми.

Издав вопль, я понеслась по дому – вполне красивому, кстати, – разыскивая зеркало. Оно нашлось в ванной комнате и послушно отразило меня в полный рост.

Меня?

Вытаращив глаза, я смотрела на светловолосую и зеленоглазую девушку. Рубиновые пряди исчезли, как и кошачьи радужки. И, кстати, я была не так уж и похожа на Габриэль. Вернее, она – на меня. Я выглядела хоть и весьма симпатичной, но вполне обыкновенной, а вовсе не сияющим совершенным божеством.

– Ого, у меня что, были веснушки? – возмутилась я, тыча в светлые пятнышки на носу и скулах. – Да какого демона? Я не хочу!

– Я обожал все твои веснушки, – сказал за спиной Димитрий. Его голос прозвучал немного хрипло.

– И волосы короткие! Я-то ожидала косу до пят, как у Габи… Хм, она могла бы выбрать образец и получше!

– Она выбрала самый потрясающий из всех возможных. Такие, как ты, невероятная редкость, Мэрид. И она это всегда знала.

Так, хриплых ноток прибавилось – и мне это совсем не нравится.

Я развернулась, хмуро глядя на Димитрия. Он сделал шаг ко мне. Я сделала шаг назад. Он снова шаг ко мне. Я снова назад.

Нервно осмотрела полки. И почему тут одни бесполезные полотенца и никакого оружия?

– Слушай, если ты думаешь, что вот мы с тобой оказались в этой чертовой безвременной аномалии, выглядим как десять лет назад, у меня эти поганые веснушки, у тебя нет шипов, и это все хоть что-нибудь значит, то ты сильно заблу…

Сильное тело вдавило меня в стену, мужские руки обхватили лицо.

– Это до хрена сколько значит, Мэрид, – сказал Димитрий, склоняясь ниже. – Как минимум то, что я могу к тебе прикоснуться. Хоть на мгновение. Хоть на один поцелуй. Я могу это сделать. И никому не позволю меня этого лишить. Даже тебе.

Вот черт, я попала!

Но сказать я этого не успела, потому что его губы соприкоснулись с моими.

«Аномалии – малоизученные места, объекты и временные дыры Пяти Королевств, стихийно образовавшиеся в период Хаоса. Помните! Любое приближение к аномалии опасно для жизни, разума и душевного состояния человека!

Силовые структуры Пяти Королевств обязаны ограждать подобные места оповестительными знаками и охранными барьерами.

Постановление Ордена Лино»

***

Губы соприкоснулись и замерли. Я ощутила вздох Димитрия, его желание, неуверенность и осторожность. Он так отвык от прикосновений, что не верил в них и сейчас. Возможно, все это казалось ему лишь очередной Грезой.

Еще один вдох и выдох, сплетенные на губах.

Если бы он был агрессивен или напорист, я бы нашла способ уйти. Как показывает опыт, колено, входящее в соприкосновение с мужским пахом, служит очень эффективным методом убеждения. Я даже перенесла вес тела на левую ногу, готовясь к применению этого средства. Но почему-то медлила… Может, потому что Димитрий тоже ничего не делал. Не пытался засунуть в мой рот язык, не размыкал губ. Он просто прикоснулся губами и надрывно, мучительно дышал.