новой личностью. В любое время она могла заглянуть в набор воспоминаний, которые были трансплантированы в ее мозг, и достать оттуда все, что было необходимо для конкретной ситуации. Но если она захотела бы поговорить с трансплантатом, обращаясь к нему как к личности, она должна была говорить вслух. По крайней мере, в первое время. В буклете говорилось о том, что в дальнейшем могла появиться возможность общаться с трансплантатом через внутренние нейронные каналы. Имплантированная личность же не имела никакой другой возможности коммуникации, как передавать свои мысли прямо и непосредственно владельцу личности.

— Имеет ли трансплантат свои собственные мысли? — думала Риза. — Ведь трансплантат — это не что иное, как набор воспоминаний. В действительности он не существует. Нельзя увидеть личность точно так же, как нельзя увидеть абстрактную теорию. К тому же личность была мертва — закрытый счет со снятыми деньгами. Как же тогда трансплантированная личность могла думать, реагировать на что-либо, судить о чем-то?

Судя по наблюдениям за поведением взрослых, личность вовсе не была мертвой — она просто где-то отсутствовала со времени последней записи и до момента трансплантации. Затем, попав в нервную систему своего хозяина, она могла ощущать и реагировать так, будто в буквальном смысле ожила вновь. Это как раз и было основной идеей процесса Шеффлинга. Он давал умершим возможность жить вечно, лишь с небольшими перерывами между трансплантациями. В то же самое время живые пользовались жизненным опытом мертвых. Ничего не терялось, за исключением душ такой мелкой рыбешки, как Леонардс. Эти люди были полностью исключены из игры в возрождение. Они составляли около девяноста процентов человечества. Но разве это имеет какое-то значение?

По мере того, как последний час ее независимости истекал, Риза задумалась о том, насколько ей в действительности хотелось всего этого. Ей казалось жутким носить в своей голове чью-то душу. Риза привыкла, что когда она хотела уединиться, то всегда могла это сделать. Единственный ребенок в семье, достаточно богатой для того, чтобы изолировать ее от превратностей мира, никогда не делившая ни с кем ничего, теперь должна была поделить свою голову с Тенди Кашинг. Странно, странно, странно! Хотя и интригующе. Она так долго была одна. В мире, где все, кого она знала, имели по две-три личности, Риза чувствовала себя обойденной, рассматриваемой всеми как ребенок. Половая жизнь не сделала ее взрослой, но трансплантация сделает это. Она войдет в этот мир со зрелой, утонченной душой Тенди Кашинг, как со старшей сестрой.

В буклете говорилось, что глупо бояться новую личность или не доверять ей. Личность не заинтересована в конфликте с вами, впрочем, как и вы в конфликте с ней. Личность станет одновременно вами и собой, как бы объединенным разумом. У Ризы немного закружилась голова при попытке понять эту концепцию. Ей показалось, что она поняла смысл, но самая основная суть ускользала от нее. Никто, не имея имплантированной личности, не был в состоянии понять, что это такое. Это была принципиально новая идея, фундаментальный прорыв в природу человека. Люди перестали быть одинокими даже наедине с собой.

А что, если ей не понравится компания Тенди Кашинг?

Изгнать ее, как демона. За определенную сумму это можно устроить. Ее отец в молодости удалил одну личность. Конечно же, некоторые люди предпочитают терпеть свои личности даже тогда, когда их полная несовместимость очевидна. Точно так же, думала Риза, как люди, которые живут в неудачном браке или борются против ампутации безнадежно больного органа только из-за того, что не могут заставить себя отдать то, что является их неотъемлемой частью. Взять, например, того же Овенса. Раздираемый на куски своими личностями, он все еще продолжает ими хвастать. Или Чарльз Нойес. Прямо там, на пляже, он чуть было не оказался уничтоженным, выброшенным своим собственным трансплантатом. Почему он не удалил его? Разве ему нравится постоянно подвергать себя опасности, зная, что в любой момент он может быть изгнан из своего собственного мозга?

Допустим, Тенди попытается проделать это со мной? Такое случалось. Риза знала, что говорить об этом считалось немного неприличным, но ей было известно, что сильная личность иногда брала верх и разрушала слабого хозяина, а затем захватывала его тело. Таких людей согласно каким-то древним мифам называли зомби. Согласно закону, зомби, который полностью уничтожил своего хозяина, являлся убийцей и подлежал удалению из мозга человека. Но большинство из них были достаточно хитры, чтобы избежать этой ловушки. Они продолжали пользоваться именем уничтоженного хозяина, держа содеянное в полной тайне. Такая личность, как, например, Джеймс Кравченко, если бы ему удалось уничтожить Чарльза Нойеса, вероятно, продолжал бы называть себя Нойесом в целях собственной безопасности.

Риза поежилась. Тенди, ты попытаешься стать зомби?

На такое шли только очень сильные личности. Обнаружив себя в чужой голове, они находили невыносимым оставаться лишь вторичной личностью. Поэтому они расправлялись с хозяином и начинали жить снова как душой, так и телом, если это им, конечно, удавалось.

Тенди была сильной личностью, и Риза это знала.

Но я тоже сильная личность. Я тоже. И если бы я была на месте Тенди, то попыталась бы взять верх. Но я на своем месте и не позволю ей сделать это.

Дверь открылась. Вернулся Леонардс с округлым металлическим контейнером, который содержал личность Тенди Кашинг.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Прекрасно. Я в нетерпении.

— Я должен спросить у вас, не хотите ли вы отказаться от трансплантации на этой стадии?

— Не задавайте глупых вопросов.

— Ну хорошо. Тогда мы начнем. Я хочу посмотреть, насколько хорошо возымели действие препараты.

— Я ничего не почувствовала, — сказала Риза.

— А вы и не должны ничего чувствовать. — Он подкатил к ней диагностат и снова провел тест. Когда пришел ответ, он кивнул и ободряюще улыбнулся. — Ваша восприимчивость сейчас максимальна.

— Это звучит гадко.

— Разве? — смущенно спросил он. Наклонившись, он закрепил на ее голове холодный металлический обруч. — Это не для трансплантации, — сказал Леонардс. — Это позволит вам прочувствовать новую личность. Мы принимаем все предосторожности, чтобы не произошло ошибки. Вы должны сказать мне, та ли это личность, которую вы хотели.

— Начинайте, — ответила Риза.

Ощущение было знакомо. Он включил прибор, и Риза вновь обнаружила себя в контакте с Тенди Кашинг. Воспоминания не изменились. Где-то через полминуты Леонардс отключил прибор.

— Да, — сказала Риза. — Вы принесли то, что нужно.

— Тогда, пожалуйста, подпишите эту бумагу.

Риза улыбнулась и поставила отпечаток пальца на термопластик. Леонардс бросил листок в приемное отверстие пневмопочты.

— Теперь ложитесь, — сказал он. — Расслабьтесь. Мы переходим непосредственно к трансплантации.

Ее охватила паника. Леонардс стоял впереди