— Да, всё так и было. Я никогда не давала тебе пустой надежды. Ты знал, что я люблю другого.

— Да, знал, но надеялся…

— Саш, это не важно. Уже нет. — перебиваю я. — Я выхожу замуж за человека, которого люблю. Прости, что не оправдала твоих надежд, но мы не были счастливы, никогда. Ты бы промучился всю жизнь, а ты, Саша, хороший парень и заслуживаешь большего.

— Как ты не понимаешь, Сашка? Предавший однажды…

— Перестань. Была ошибка, недоразумение. Он никогда меня не оставит, тем более, теперь.

— Что же изменилось? Ты шантажируешь его тем, что снова вскроешь вены? — парень зло смеётся. — Хороша любовь.

Обида ударяет мне в голову. Не он ли сам пытался применить этот метод, чтобы удержать меня?

— Нет, Саша. Всё куда проще, — тихо говорю в трубку. — У нас будет ребёнок.

— Что?! — Сашка повышает голос, и, возможно, я услышала бы много нелестного в свой адрес, если бы в этот момент не произошло нечто непредвиденное.

Кто-то на скорости таранит наш автомобиль со стороны неприметного съезда в лес. Удар приходится на сторону водителя, но меня всё равно отбрасывает в сторону двери, и я ударяюсь головой о стекло.

Телефон вылетает из рук, но мне не до него. Жгучая боль от удара резкой вспышкой растекается от правой височной доли во все стороны.

«Пожалуйста, Господи, защити моего малыша», — проносится последняя мысль перед тем, как сознание полностью погружает меня в темноту.

Вдавливаю педаль газа в пол, дозваниваясь до чёртовой охраны. Мне неспокойно. Сердце ухает куда-то вниз и, кажется, просто перестаёт колотиться. Или, напротив, колотится на каких-то сверхчастотах, что я не успеваю отсчитывать эти удары.

Думаю, венцом этого безобразия сейчас стало бы, если бы меня снова разбил инсульт, но каким-то чудом я сохраняю разум трезвым, мобилизуя все внутренние ресурсы. У меня просто нет времени на эту ерунду!

Когда мне не отвечает ни сама Аля, ни водитель, ни кто-либо из охраны в сопровождении, я звоню Бакинскому. Именно его люди отслеживают ситуацию, значит, смогут дать мне оперативный ответ на мучающий меня вопрос. Где, чёрт возьми, моя невеста?

Словно все звёзды настроены против меня, потому что и сам Николай не берёт трубку сразу. Да вы издеваетесь?

Он отвечает на пятом звонке.

— Гончарова взяли. Сучонок отвлекал машину сопровождения, — говорит мне, не здороваясь. — Хорошо, ребята быстро сообразили что к чему. Ты хочешь сам с ним сначала поговорить? Или могут передать в полицию?

— Коль, потом. Где Аля?

— Водитель её повёз в сторону дома, когда охрана отстала.

— Они оба не отвечают.

Слышу, как друг, чертыхнувшись, начинает раздавать распоряжения, прежде чем сказать:

— Саш, тачка около трёх километров не доехала до дома. Стоит на дороге. Связи с водителем нет.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — я колочу панель и срываюсь с места. — Вышли помощь, Коль.

— Сань, будь осторожен!

— Ты же знаешь, что буду, — говорю ему и скидываю разговор.

В этой ситуации меня не интересует собственная безопасность. Только Аля. Она — всё, что меня интересует. Она… и мой ребёнок, если то, что сказал Саша, правда.

Ненавижу и проклинаю себя за это, но эгоистично надеюсь, что его заявление ошибочно. Я просто не готов размышлять над тем, что будет, если всё закончится плохо, как я сберегу Алю, если нам придётся снова пройти через кошмар потери. Поэтому я хочу, чтобы Саша ошибался. Как последний трус и мерзавец я не хочу нести груз ещё и этой ответственности перед своей любимой женщиной. Будь я хоть трижды эгоистом, но в конце концов я тоже живой человек и имею право на небольшую передышку. Я просто нуждаюсь в этой долбанной передышке! Ради всего святого..!

По закону подлости я долетаю до брошенной разбитой тачки первым. Быстро осматриваю пустой салон, нахожу Алин телефон и следы крови на стекле. Водитель лежит без сознания на обочине, и я снова набираю Бакинскому, чтобы сообщить новости.

— Надеюсь, перехвачу Алю у дома, три километра не столь большое расстояние, она вполне могла в шоке пойти домой, — успокаиваю сам себя.

Николай ничего не отвечает. Шансы, что Аля просто благополучно пошла домой, ничтожно малы, но я нуждаюсь в этой идиотской вере. Пока я не убедился в обратном, я хочу верить, что всё совсем не так.

Чужую тачку с разбитым передом у самого порога вижу ещё издалека и внутренне собираюсь с силами. Что бы ни ждало меня в собственном доме, я войду и заберу своё. Свою женщину и своего ребёнка. И я надеюсь, что не потеряю никого из них.

Входная дверь нараспашку, и я тихо прохожу внутрь, прислушиваясь. Глухой плач слышится со стороны кухни. От этого звука у меня вскипает мозг. И я иду на него, чувствуя, как всё во мне протестует и сопротивляется.

Заглядываю в кухню и вижу её. Алю. Облегчение проходит сквозь меня. Несмотря на то, что она сидит привязанная к стулу и рыдает, она в относительном порядке. Она жива!

Опрометчиво кидаюсь к ней, развязываю девушку и слышу за спиной звонкие хлопки. Аля вздрагивает и начинает тоненько подвывать.

— Браво, господин Мельченко, — смеётся женщина, и я резко оборачиваюсь. — Поспел как раз к финалу!

— Людмила Борисовна… — всхлипывает Аля. — Пожалуйста…

Отыскиваю руку своей девочки и крепко сжимаю.

— Отпусти её. — перемещаюсь таким образом, чтобы Аля оказалась за моей спиной и… как можно ближе к дверям. — Девчонка тут совсем ни при чём. Это только между мной и тобой, Жанна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍