– Джон не позволит тебе подвергать клан опасности, и тебе это прекрасно известно, – сказал Лиам уже спокойнее.

– Но другие-то это делают…

Трудно было не понять, на что он намекает. Лиам побледнел от ярости. Мне пришлось поставить свой бокал на стол, чтобы не расплескать вино, – так дрожала моя рука. В комнате повисло тяжелое молчание.

– Уж не хочешь ли ты в чем-то упрекнуть меня, Колин? – спросил Лиам дрожащим от злости голосом. – Может, я сделал то, что ты хотел бы сделать сам?

Колин не ответил, но выдержал взгляд брата и даже бровью не повел. Леди Кеппох тактично кашлянула и попросила налить себе еще вина, разбавленного водой.

– Полагаю, что мы уже наговорились о политике! – сказала она. – Вспомним, что сегодня – счастливый и радостный день. Предлагаю выпить за Лиама и Кейтлин! Да пошлет им Господь долгую и счастливую жизнь!

Все подняли полные до краев бокалы и хором крикнули: «Slàinte mhath!» Все, кроме Колина, который неотрывно смотрел на меня своими грустными серыми глазами.

Остаток дня я провела в радостных заботах. По просьбе Лиама брачная церемония должна была состояться в маленькой часовне Кеппоха в шесть пополудни, а это означало, что у нас оставалась масса времени, чтобы к ней подготовиться.

Леди Кеппох любезно принесла мне платье, а потом удалилась в кухню распорядиться насчет праздничного банкета. Небесно-голубое шелковое платье было прелестно: корсаж украшен лентами, рукава заканчивались на уровне локтя тремя рядами кружев, глубокое декольте обрамляла двойная оборка, прикрывавшая округлости грудей, а широкая, присобранная в подоле юбка была обшита широкой каймой цвета слоновой кости.

Когда я выбралась из кадки с теплой душистой водой и высушила волосы полотенцем, Майри помогла мне надеть нижнюю сорочку и принялась воевать с корсетом.

– А без этого пыточного инструмента нам точно не обойтись? – поинтересовалась я, старательно втягивая живот.

– Мадам, убедите себя, что ради благого дела можно и потерпеть! – засмеялась моя помощница.

Мне пришлось схватиться за изголовье кровати, пока она затягивала шнуровку, сжимая мне грудную клетку.

– Да в этом же невозможно дышать!

– Но ведь придворные дамы как-то дышат и при этом носят корсет каждый день! Ничего, вам придется помучиться всего-то пару часов, а потом господин Лиам с вас его снимет! – хохотнула Майри и многозначительно подмигнула мне.

Я надела верхнее платье, накануне перешитое по моей мерке местной швеей, и Майри на мне зашнуровала его. Я посмотрела на собственное отражение в зеркале и не поверила своим глазам.

– О мадам Кейтлин! Господин Лиам подумает, что перед ним – фея, такая вы красавица!

Я завертелась перед зеркалом, шурша шелками и рассматривая себя со всех сторон. Да, я и вправду была чудо как хороша. Ту ли девочку, которая когда-то носилась по грязным улицам в Белфасте, вся перепачканная и в изорванном платье, вижу я теперь в этом зеркале? Я улыбнулась, и красавица из зазеркалья ответила мне такой же удивленной и радостной улыбкой. Если бы не этот проклятый корсет, мешавший дышать и стеснявший любое мое движение!

– Вам не нравится? – с тревогой спросила Майри, которая не поняла причины моего замешательства.

– Что вы, конечно, нравится! – заверила я ее. – Но не могли бы вы все-таки чуть ослабить мне корсет?

– Нет, мадам, что вы! Помните, это всего на пару часов!

– Ладно, – сказала я, понимая, что пререканиями толку не добьешься. – Займемся теперь прической!

Ручки у Майри оказались золотые: несколько минут – и мои волосы были собраны в красивый узел, оплетенный тонкими косичками и украшенный белыми цветами вереска, а лицо обрамляли несколько завитых прядей.

– Вот теперь вы готовы предстать перед женихом! – объявила моя помощница и отступила на шаг, любуясь творением своих рук.

– Да, – задумчиво отозвалась я.

Меня начало мучить беспокойство. Интересно, у Лиама так же тревожно на душе, как и у меня? «Кейтлин, все будет хорошо! Набери в грудь побольше воздуха – и вперед!» – всегда говорила мне мама, когда я долго не решалась взяться за дело, казавшееся мне трудным. Как же мне все-таки ее не хватало, как бы я хотела, чтобы сегодня она была со мной рядом! И папа… Что он скажет, узнав, что его дочка вышла замуж за хайлендера? Отец… Мне так нужна была его поддержка! Наверняка он теперь места себе не находит от беспокойства и задается вопросом, что могло случиться со мной…

В дверь тихонько постучали. Майри открыла. Вошла леди Кеппох и осмотрела меня со всех сторон. Судя по всему, то, что она увидела, ей понравилось.

– Вы прекрасны, Кейтлин! – прошептала она с улыбкой.

– Огромное спасибо за платье, оно такое красивое!

– Рада, что вы довольны. Должна признать, у меня было мало случаев его надеть. Я купила его, когда мы ездили в Париж. Сегодня оно, наверное, уже устарело, ведь, как вы знаете, при дворе короля в Версале мода меняется так часто! Но мне оно все равно очень нравится.

Она разгладила складочки на юбке и поправила чуть сбившийся на сторону корсаж.

– Знаете ли, эти корсеты – такая мука… – добавила она, поморщившись.

– Теперь знаю, – отозвалась я со смехом.

Шелестя юбками, я медленно, с трудом удерживая равновесие, спустилась по лестнице, – ведь мне пришлось переобуться в остроносые шелковые туфельки под цвет платья. Думала я только о том, смогу ли выжить несколько часов в этих оковах. Колин с Дональдом ожидали меня в холле, чтобы проводить в часовню. Увидев меня, Колин словно окаменел. В одно мгновение осмотрев меня с головы до ног, он побледнел и заставил себя улыбнуться.

– Господи, вот повезло этому Лиаму! – выдохнул Дональд. – Вряд ли он дождется конца застолья, чтобы…

– Дональд Макенриг! – с притворной строгостью одернула его леди Кеппох и легонько стукнула локтем в бок.

– Боюсь, Дональд слишком словоохотлив с дамами, леди Кеппох! – сказала я не без тени насмешки в голосе. И наградила Дональда многозначительной улыбкой. – Именно по этой причине у него временами случаются недоразумения, не так ли, мистер Макенриг?

Дональд сердито посмотрел на меня и, буркнув что-то себе под нос, вышел. Не сказать, чтобы я на него сердилась, однако слишком уж хорош был случай отплатить ему той же монетой… Теперь мы были квиты. Несмотря на самодовольство и скверные манеры, Дональд – хороший парень, и я начала привыкать к его обществу, тем более что он всегда был рад повеселить компанию шуткой. Я догадалась, что вся эта показная нагловатость – не более чем способ скрыть робость и недостаток уверенности в своих силах в отношениях с женщинами. Однако придет день, когда и он поймет, чего хотят женщины…

Колин кашлянул, чтобы привлечь мое внимание.

– Лиам поручил мне проводить тебя к алтарю, – сказал он, и в голосе его я услышала сожаление.