– Ну, Настасья, не слышишь, гостья чаю просит. – Просьбу Альдов подкрепил тычком в спину.

Не больно – обидно. До чертиков обидно, даже в тот раз, когда он меня ударил, мне не было так обидно, как сейчас. Значит, чаю сделать, будет им чай, вон уже и чайник почти закипел. А плакать я не буду. Я же сумасшедшая. Ведьма. Сумасшедшая ведьма, а ведьмы, тем более безумные, не плачут.

Тяжело. За окном серо-светлое небо, тянет, зовет… небу легко, и облаку тоже… или птице. Бабушка обещала, что я смогу стать птицей и улететь… а я стою в кухне-клетке и пытаюсь согреться. Пар идет, и лимон порезать… если не думать о Томиле, то становится легче, немного, но все-таки… все-таки лучше бы я родилась птицей. Люди жестоки.

В первый момент Егор не узнал ее, слишком уж сегодняшняя Томила разнилась с его женой. Бывшей женой. Умершей женой. У Томочки из прошлого были добрые глаза, а у этой стервы – две ледышки. Зато стерва была потрясающе, невообразимо красива, настолько, насколько может быть красива женщина, чью внешность от носа идеальной формы до пяток, форма которых, надо думать, была не менее идеальна, конструировал высокооплачиваемый специалист. О, да, тот специалист оставил общие черты, он просто слегка видоизменил их, доводя до совершенства.

А вот голос остался. И ненависть осталась, и по коже от этой ненависти привычно побежали мурашки, словно и не было долгих месяцев разлуки. Тома говорила, а Егор, вместо того чтобы слушать, любовался ею. Надо же, на какие чудеса способна современная наука.

– Альдов, ты меня вообще слушаешь?

Егор кивнул. Анастасия возилась на кухне, кажется, он сам ее туда отослал. Зачем? Ах да, Томила попросила чаю… Томила научилась просить так, чтобы у собеседника и мысли не возникло отказать в просьбе. И Егор не отказал, а сейчас чувствовал себя неуютно.

– Альдов, – пропела Томочка, – ты здесь? Или вместе со своей подружкой умом двинулся?

– Она не подружка, она жена.

– Нет, Альдов, жена – я, а она как раз подружка. В противном случае ты, Альдов, двоеженец, а это, милый мой, статья. – Томочка сидела в Настасьином кресле. Белая шубка свешивалась с подлокотника, золотая цепочка с тонкого Томочкиного запястья, а кулон с цепочки. – Честно говоря, Егор, я боялась, что ты скандалить начнешь, драться полезешь или, наоборот, каяться. А ты сидишь, как чурбан…

– Ты красивая.

– Красивая, – согласилась Томила, вытягивая вперед длинные ноги. – Заметил. А раньше некрасивой была, вот ты от меня и бегал. А Пашке я и такой пригодилась, толстой и страшной… Молчи, я знаю, какой была. Настоящее чудовище. Мне одна из твоих девочек так и сказала. Знаешь, именно тогда я и поняла, что дальше так продолжаться не может. Я уже не помню, как ее звали, мне имя без надобности, она позвонила как-то вечерком, когда ты в очередной раз «задержался на работе», и вывалила на меня тонну грязи. Оказывается, я – жирная корова, которую ты ненавидишь, но никак не решишься бросить, дочку жалеешь.

– Неправда.

– Тебе виднее, – пожала плечами Томочка, – может, и неправда, но мне-то ты не говорил, ты вообще не замечал меня, не жена, а пустое место.

– И поэтому ты ударилась в религию? – Егору стало противно. Сидит тут с ней, разговаривает, вместо того чтобы взять и свернуть хорошенькую шейку.

– Религия, религия… Ты про религию у своей приблудной спроси, думаю, она тебе подробно и внятно объяснит, что к чему. Я же… Ну, поначалу я воспринимала весь этот бред всерьез, Андрей – хороший специалист, он умел промывать мозги, но ведь я, что бы твои шлюхи ни говорили, далеко не дура. Да и Паша помог.

– Паша, значит?

– Паша, Паша, Павел Григорьевич… Ну почему, Альдов, я вышла замуж за тебя, а не за него?!

– Не знаю.

– И я не знаю. А вот и чай. Настасья, давайте сюда. Сахару одна ложка?

Анастасия осторожно водрузила тяжелый поднос на столик, на Егора она даже не глянула. Ну вот, обиделась, будет теперь целый вечер молчать и обниматься со своим медведем, пока он не извинится. А Альдов извиняться не собирался, с какой радости он должен извиняться еще и перед ней. В конце концов… Додумать Егор не успел, Томочка скомандовала:

– Спасибо, девушка, вы свободны.

– Анастасия, иди сюда. – Альдову не хотелось оставаться один на один с прошлым, он боялся Томы, боялся себя и того, на что способен. Настасьино присутствие успокаивало. Вот она стоит, прислонившись к стене, делает вид, будто ей все равно, даже отвернулась, чтобы случайно с Егором взглядом не встретиться.

– Значит, Паша затеял…

– Паша. И я. Я хотела тебя проучить, хотела, чтобы ты мучился так же, как мучилась я. Чтобы ревел и грыз зубами подушку, чтобы выл и лез на стены от бессилия, чтобы…

– Поэтому ты украла Юльку.

– А ты думал, что я оставлю девочку с тобой? Нет, Альдов, я не столь наивна. Во-первых, я тоже ее люблю, а во-вторых… Моего отсутствия ты и не заметил бы, а вот Юленька, Юленька – другое дело, ты, несмотря на свою толстокожесть, любил девочку. А мне хотелось, чтобы ты на своей шкуре прочувствовал, что такое потерять того, кого любишь…

– Сука.

– Я? – Томочка пригубила чай и недовольно поморщилась. – Фу, Альдов, ну и гадость вы пьете… Кстати, я не сука, далеко не сука, я всего-навсего женщина, у которой ты украл молодость. Ну и как, хорошо тебе было? Можешь не говорить, сама знаю, плохо. План был Пашкин, целиком и полностью, он тоже считал, что тебя следует проучить.

– А ему-то я чем не угодил?

– Ну… Я, конечно, не совсем чтобы в курсе, но… Вы же начинали вместе, а потом ты заставил Пашеньку уйти, практически вытолкал его из фирмы.

– Никто его не выталкивал!

Томочка лишь фыркнула, похоже, ей было все равно, вытолкал Егор своего бывшего партнера из бизнеса или партнер ушел по собственной инициативе. Эту Томочку, которая гордо восседала в старом кресле и пила чай из чашки тонкого фарфора, гораздо больше интересовали дела сегодняшние.

– Паша и придумал, как использовать Андрея. Это стоило не так и дорого, а роль свою он исполнил блестяще, согласись?

Егор поспешно согласился.

– Ты ведь поверил, что я сбежала к этим… Ну, к сектантам. Сама сбежала и Юльку забрала. Поверил, Альдов?

– Поверил.

– Паша рассказывал, как ты нас искал… Бедненький.

– А спектакль?

– Какой спектакль? А, с недвижимостью… Ну, тут просто все: я считала, что имею полное право на половину имущества, причем на большую его часть, без меня, Егор, без моей поддержки да участия ты ни хрена бы не добился. У Андрея же имелся определенный опыт в оформлении подобного рода сделок, вот он и вызвался. Вы, кажется, здесь встречались, да? Пашка упоминал, будто ты эту квартиру купил, непонятно только зачем, ну, Альдов, тебя всегда сложно было понять. Значит, здесь ты позорно капитулировал?