4

Саломея Шестидесятая восхищенно ахнула, увидев приготовленную для них пару полуавтоматических натовских пистолетов «FN Файв-севен». Они были очень легкими, с вместительными магазинами на 20 патронов, с амбидекстральным управлением, слабой силой отдачи, а при использовании определенного патрона из этого оружия можно пробить бронежилет.

До того как стать дервишем, Ирфан Любиянкич воевал на гражданской войне в Югославии, поэтому толк в оружии знал.

— Это серьезный, продуманный, надежный, функциональный и очень легкий в обращении пистолет, — представил он свой арсенал. — Патрон одинаково эффективен в ближнем и дальнем бою, а пуля обладает исключительными поражающими свойствами. Пистолет слегка великоват, зато очень легкий, так что его ношение не принесет неудобств.

— Неплохо для дервиша, — улыбнулся Виктор.

— А то… — Саломея посмотрела на Лаврова, дескать: «Вот видишь? А ты сомневался!»

— И еще, — добавил Любиянкич, продолжая не замечать Лаврова, будто его и не было вовсе. — Ты не говорила, но я позволил себе заправить оба мотоцикла. Бак у них вмещает двадцать с лишним литров, а расход топлива — пять литров на сто километров. Должно хватить на весь путь.

Текия находилась в уединенном месте, и, кроме Ирфана Любиянкича, здесь никто не жил постоянно. Особенно сейчас, перед Новым годом. Рядом с текией находилась небольшая запруда, по берегам которой ходили домашние куры. На том берегу на веревках сушилась одежда. На деревянном помосте, вдававшемся в воду, нещадно дымил маленький костерок в железной жаровне.

Лавров принял холодный душ под большим ржавым баком, укрепленным на четырех деревянных столбах, держащихся друг за друга с помощью массивной железной цепи. Ирфан принес ему полотенце.

— Спасибо, что помогаешь Светлане, — поблагодарил Любиянкич.

Это были первые слова, сказанные дервишем непосредственно Виктору.

— На здоровье, — ответил украинец, фыркая от холодной воды.

Ему это «спасибо» казалось настолько неуместным, что он чуть было не рассмеялся.

— Что вы задумали? — спросил босниец, не поняв иронии Лаврова.

— Прокатиться по горным тропам, — ответил Лавров, насухо растирая тело жестким полотенцем. — Подышать горным воздухом, навестить наших новых знакомых «Серых Волков»…

Старый дервиш молча и с тревогой посмотрел на Саломею, которую видел в дверном проеме сарая с мотоциклами.

— Береги ее, — печально произнес дервиш.

— Она сама кого хочешь сбережет, — ответил Виктор.

Его фигура впечатляла. Немногие мужчины в этом возрасте могли похвастать такой физической формой. Дервиш еще раз внимательно посмотрел на журналиста и кивнул головой, словно благословляя его на подвиги.

Саломея, откинув брезент с двухколесных машин, с удовольствием щелкала переключателями горного байка «Кавасаки KLR 650».

— У «Серых Волков» всюду глаза, — предупредил Любиянкич. — Езжайте окольным путем.

— Лучше коротким, — возразила Саломея спокойным голосом.

— Ты что, плохо слышала? — укоризненно посмотрел Виктор на девушку. — Дедушка дело говорит.

— Видал я таких внучков! — вдруг рассердился дервиш. — Сам небось дед уже!

— Да нет, Бог миловал вроде пока… — выдохнул Виктор.

— Агенты дежурят на всех дорогах вплоть до Нигде, — продолжал увещевать Ирфан.

— Так уж и на всех, — усмехнулась Светлана, завела мотор и каблуком сложила мотоциклетную подножку.

— Ну ты посмотри на нее! — возмутился Любиянкич. — Сколько апломба!

Им предстояло преодолеть триста шестьдесят километров по тропам вулканических гор Мелендиз и Позанты. Там, близ города Нигде, в скальном монастыре византийских времен разместилась база Альпаслана Челика.

— Он что же, пастух, что в горах живет? — спросил Виктор.

— Ну да. Какой там пастух, — крякнул дервиш. — Сын бывшего мэра турецкого города Кебан в провинции Элязыг.

Виктор присвистнул от удивления.

— Я хорошо помню, как все СМИ галдели: мэр Кебана проводил своего сына воевать в Ирак, — запальчиво рассказывал старый босниец. — Обычный исламист-фанатик! Вот он кто! Потом этот подонок вернулся в Турцию и сколотил молодежный отряд из таких же отморозков — «Бозкурт»[26].

— Неофашист? — спросил Виктор.

— Что-то вроде того, — ответил дервиш. — Ультраправые турки мечтают установить халифат, а затем вернуть Турции границы Османской империи. А вот х… — вдруг выругался босниец непечатно и по-русски.

— Я тоже так думаю! — поддержал старика Виктор, заводя мотоцикл.

Через каких-то десять минут Лавров и Саломея уже неслись по горным дорогам навстречу новым приключениям.

5

Новенькие горные мотоциклы «Кавасаки KLR 650» радовали четырехтактным мотором и сверхпрочной трансмиссией. Саломея, как в цирке, совершала прыжки с мотоциклом при первой же подходящей складке местности. Виктор ехал ровно, демонстрируя выдержку, граничащую с равнодушием.

— Мы потеряли форму? — спросила женщина, поравнявшись с ним на расширении горной тропы.

— Очень скоро наверстаем, — ответил Лавров так же спокойно, как ехал.

— Я большего ждала от украинца! — поддела его Саломея.

— А я, по правде сказать, от сербки ничего не жду! — огрызнулся Виктор.

Саломея рассмеялась:

— Вот это ты хорошо делаешь!

Она повернула правую рукоятку руля и опять вырвалась вперед. Тропа была все еще широкой, и это позволило Виктору обогнать ее слева и подсечь поворотом направо, туда, где козья тропа перемежалась неглубокими грязевыми лужицами. Но девушка не сдалась и, обогнав Лаврова справа, вытеснила его с тропы на пологий склон, поросший зеленой травой. По этому склону Лавров обогнал Саломею, опять пересек ей путь, выскочив на правый склон, и ушел в затяжной прыжок, после которого опять очутился на козьей тропе, далеко впереди своей спутницы. Мальчишество? А что? Любой взрослый мужчина хотя бы раз в жизни мечтает опять стать мальчишкой, чтобы доказать девчонке, что он крут. Пусть он миллионер, вдруг остановившийся на дороге и забравшийся по локоть в капот заглохшего «мини-купера» юной красавицы. Пусть он обычный дворник, вдруг решивший поднести чемодан студентке просто так, за одну улыбку. Против этого не попрешь — природа.

На узком мостике всего из двух бревен Саломея подняла мотоцикл «на козу» и преодолела преграду на заднем колесе. Лавров оглянулся на переднее колесо мотоцикла, сверкающее спицами у него над головой, но тропы не уступил. Там, где дорожка обрывалась на трехметровом камне, они прыгнули одновременно, но снова мотоцикл Виктора приземлился первым и на корпус впереди. Так Виктор ни разу не отдал первенства Саломее, пока не остановился на отдых.