Она позвонила в домофон, но никто не ответил. Устроившись на скамейке возле подъезда, Карина приготовилась ждать. Жильцы, проходя мимо, косились, но от комментариев воздерживались. Солнце свалилось за пятиэтажку напротив, и стало стремительно холодать. Пришлось плотнее запахнуться в плащ и время от времени вставать и ходить взад-вперед. Ее терпение подпитывала вера в то, что она делает это ради отца.

Знакомый BMW появился во дворе уже после одиннадцати, когда Карина была готова убираться восвояси, пока не перестал ходить общественный транспорт. Увидев ее, Игорь замер на месте.

— Врасплох меня застала, — он неуклюжим движением выудил из кармана пластинку жвачки и отправил в рот.

Судя по расхристанному виду и нетвердой походке, он снова играл в карты.

— Ты сейчас способен на серьезный разговор?

Игорь собрался, застегнул верхнюю пуговицу рубашки и утвердительно мотнул головой.

— Твое предложение еще в силе?

— М-м-м, которое? А то я, знаешь ли, много каких предложений тебе делал… Руки и сердца, например.

Карина резко встала и сделала вид, что собирается уходить.

— Стой, стой! Подожди! Неуместная шутка. Виноват, — Игорь прижал руку к груди. — Все, больше не буду. Конечно, мое предложение в силе.

— Но мы не будем снова жить как муж с женой, — предупредила она, глядя под ноги, потому что было стыдно перед самой собой. — Я останусь с отцом и Катькой. Такой вариант тебя устраивает?

— Меня устроит любой вариант, который предполагает, что ты останешься жить.

— Не думай, будто между нами что-то изменилось, — Карина строго посмотрела ему в глаза. — Я никогда не забуду, что ты виноват в смерти Арчи.

Игорь ничего не ответил и только рассеянно теребил нервными пальцами пуговицы на рубашке.

* * *

— Тебе не кажется, что ты допустил ошибку, отправив старика в Колонию? — спросил Петр Минин.

Аббасов не удивился. У господина замминстра нередко возникали собственные соображения по методам ведения оперативной работы, которые, безусловно, имели право на существование не только потому, что он курировал всю операцию «Лазарь», но и потому, что за плечами у Минина имелся огромный опыт, к которому Аббасов испытывал уважение. Все-таки в отличие от большинства своих коллег, которые больше времени провели под охраной в уютных кабинетах и набивая пузо в элитных столичных ресторанах, замминистра перед пулями не кланялся.

— Не думаю, — ответил майор.

Конечно, доверять хитрому пенсионеру не стоило. Аббасов хорошо помнил, что тот ни капли не стушевался, когда его притащили в допросную камеру в филиале под Лубянской площадью. Обычно даже крепкие мужики не выдерживали местного антуража и через пару минут пели соловьями. Полунин-старший, в определенном смысле, тоже исполнял партию, но сольную.

— Он себе на уме, — признал Аббасов. — Я это учитываю. Но в остальном… Финансисты его выкинули, как паршивую собаку. А ему жить хочется. Вот он к нам и пришел. Мы для него последний шанс протянуть подольше.

— А что если его подослали наши товарищи из минфина?

— Вряд ли. Мои осведомители в инспекции рассказали, что Полунин встречался с Коростелем, но никаких инструкций старик не получал. Всего лишь хотел убедиться, действительно ли его племянник мертв.

— Понятно. И что предприняли финансисты?

— Они свернули операцию. Зачистили хвосты. Правда, загубившему операцию офицеру удалось уйти.

— Любопытно. Где же он сейчас?

— Неизвестно. Для нас он не представляет ни угрозы, ни интереса. Подозреваю, через месяц его тело где-нибудь всплывет. Не такие они ишаки, чтобы отпустить его.

— Хорошо, предположим все так, как ты говоришь. Почему ты не оставил старика при себе, под рукой? Похоже, он очень хотел добраться до племянника, а ты ему в этом только помог, — Минин наставил на Аббасова обвиняющий указательный палец.

— Я и хотел, чтобы он так думал. Пусть считает, что запудрил мне мозги. Ситуация такова, что без его помощи, неизвестно когда к парню вернется память. Наши специалисты сказали, что близкий человек сможет сильно его подтолкнуть. И кому Арчибальд раньше отдаст ключ — нам с вами или родному дяде?

Минин продолжал с сомнением хмурить брови.

— А что он может, этот старик? — терпеливо продолжил объяснять Аббасов. — Сбежит с Арчибальдом под мышкой? В Колонии они оба под постоянным присмотром. От Рогволда еще никто не уходил.

— С каторжной вышки до сих пор тоже никто не убегал.

— Но на вышке-то мы сами все организовали.

Господин замминстра замолчал и принялся опять листать досье, лежащее перед ним на столе. Остановившись на странице с фотографией Председателя, он пробежал глазами пояснительную записку и отодвинул папку в сторону.

— Ты уверен, что полностью владеешь ситуацией?

Намек Минина был понятен.

— Вы сомневаетесь, можно ли доверять Председателю?

* * *

В своей жизни Борис Мананьев не проработал ни дня. С младых ногтей он привык путешествовать автостопом, был завсегдатаем туристических слетов и любитель походов (впрочем, у Аббасова оставались серьезные сомнения в достоверности предоставленной самим Председателем информации, однако проверить ее не было возможности). Он исколесил весь Урал и всю Сибирь. Он сторонился больших городов, поэтому даже когда вступил в действие новый пенсионный закон, умудрился не попасть в поле зрения ни силовиков, ни пенсионной инспекции.

Шли годы. Даже такому бродяге хотелось иметь свой угол, чтобы остановиться. Ему посчастливилось найти приют в группе таких же отщепенцев, как и он сам. Они обосновались в заброшенной деревне Созонова на берегу безымянной речушки в полусотне километров к востоку от Тобольска. Натуральное хозяйство они, понятное дело, вели из рук вон плохо, так что от голода их спасала только регулярная помощь сердобольных жителей окрестных деревень. Без всяких усилий со стороны членов этой странной коммуны слухи и легенды о них расползались и множились. К ним стали стягиваться неформалы со всей Сибири. Не все среди них были бездельниками, так что жизнь постепенно стала налаживаться. О своем личном вкладе в общий успех Борис Мананьев предпочитал не распространяться, но, судя по уклончивым ответам, занимался он, по большей части, тем же, чем и всегда — портил девок и дул шмаль. Одному Аллаху ведомо, сколько бы просуществовала эта богадельня, но информация о незаконном поселении дошла до региональной пенсионной инспекции в Тобольске. В ту пору финансисты еще не успели обзавестись собственными военизированными структурами, а боеспособные части регулярной армии как раз расформировали за ненадобностью. Пришлось обращаться за помощью к коллегам из жандармерии. Как и теперь, эти ребята деликатности обучены не были и просто сравняли бульдозерами несчастную деревеньку с землей. Народу погибло немало. Часть выживших скрутили на месте. Остальные бросились врассыпную, и синепогонники еще несколько недель отлавливали их по деревням и заимкам.