– У меня несколько планов, и пока что один привлекательнеедругого, – коротко ответил Джордан. – Могу свернуть ей шею, поместить подстражу, отослать завтра в Девон и держать ее там, подальше от посторонних глаз.

– Господи, Хок, вы не сделаете это! После того, чтослучилось сегодня в церкви, люди подумают…

– Мне в высшей степени безразлично, что подумают люди, –перебил его Хок, но оба понимали, что он кривит душой. Джордан впадал внеукротимую ярость при мысли о том, что в глазах общества он станет посмешищемлишь потому, что не может усмирить собственную жену!

– Возможно, она действительно излишне порывиста и горяча, –заметил лорд Камден. – Мелани хорошо знает ее и любит. – Он встал и,направляясь к выходу, предложил:

– Если будет настроение, приезжайте завтра в «Уайтс». Мысобираемся отпраздновать мое будущее отцовство.

– Обязательно приеду, – кивнул Джордан сделанной улыбкой.

Оставшись один, он долго смотрел невидящим взглядом накартину над камином, гадая, сколько любовников было у Александры за это время.Когда-то ее великолепные очи, устремленные на него, сияли искренностью,доверием и нежностью. Теперь их блеск затуманила холодная неприязнь.

Бешенство снова охватило Джордана при воспоминании о том, скакой настороженной враждебностью встретила его Александра. Она сожалела о том,что он вернулся! Этот чистосердечный, любящий ребенок на котором он женился,теперь вне себя от злости, потому что муж жив! Обольстительная молодая девушкапревратилась в холодную, расчетливую, прекрасную… стерву.

Джордан подумал было о разводе, но тут же отбросил этумысль. На это уйдут годы, не говоря уже о невероятном скандале, а ему нуженнаследник. Мужчины рода Таунсенд отмечены проклятием недолгой жизни, и еслидаже Александра, как выяснилось, не обладает добродетелями, на которые Джорданрассчитывал, она все же способна родить ему детей. Необходимо знать наверняка,что эти дети – его, а не кого-то другого.

Откинувшись на спинку кресла, он тяжело вздохнул и закрылглаза, пытаясь взять себя в руки. Наконец Джордан немного успокоился, и тут емупришло в голову, что он, возможно, осуждает жену на основании всего лишьобычных сплетен. В конце концов, он обязан жизнью этой милой, неиспорченной,доброй девочке. Следовательно, должен предоставить ей право защитить себя.

Завтра он прямо спросит, правда ли то, о чем распространялсяКарстерз, и даст ей шанс все опровергнуть. Джордан обязан сделать это… если,конечно, она не настолько глупа, чтобы лгать. Однако если выяснится, что всеобвинения правдивы, Джордан безжалостно укротит ее. Александре придется либодобровольно склониться перед его волей, либо он силой заставит ее сделать это,но так или иначе она будет вынуждена вести себя как покорная и послушная жена.

Александру разбудил шум шагов, непрерывно раздававшихся вкоридоре и на лестнице, и приглушенные голоса слуг. Она открыла глаза и сизумлением уставилась на часы. Всего девять – слишком рано, чтобы убиратьспальни, поскольку во время сезона господа зачастую ставали к полудню.

«Несомненно, готовятся к прибытию высокородного хозяина», –с отвращением подумала Александра и, не потрудившись позвонить горничной,встала и приступила к утреннему туалету, прислушиваясь, однако, к беспорядочнымзвукам за стеной.

Одетая в красивое сиреневое платье с короткими пышнымирукавами, она открыла дверь, но тут же отступила, чтобы не столкнуться счетырьмя лакеями, шествующими по направлению к хозяйским покоям с грузомкоробок и картонок с ярлыками лучших лондонских портных и сапожников.

Из передней доносились стук дверного молотка, хлопаньедверей и тихие вежливые мужские голоса. Вчерашней суматохе было далеко досегодняшней! Очевидно, визитеры прибывали толпами – конечно, в надежде увидетьХока. И хотя Александра и герцогиня каждое утро принимали достаточно многовизитеров, никогда еще она не видела такого нашествия в столь ранний час.

Александра вышла на балкон и с любопытством посмотрела вниз,где почему-то Хиггинс, а не Пенроуз отворял дверь троим посетителям, которыхАлександра знала только по именам. Еще двое только что прибывших смиренновыжидали, пока их проводят в комнаты. Множество слуг деловито сновали мимо,явно стараясь побыстрее выполнить данные им поручения.

Хиггинс повел новых гостей по коридору, ведущему вбиблиотеку, а Александра остановила одну из горничных, спешившую в спальню состопкой чистого белья:

– Люси!

Девушка поспешно присела:

– Да, миледи?

– Почему такая беготня? Девчушка расправила плечи и гордопровозгласила:

– Герцог Хоторн наконец вернулся домой!

Александра схватилась за перила, чтобы не упасть.

– Так он уже здесь?

– Да, миледи. Давно.

Александра с ужасом уставилась вниз, на Джордана,выходившего из салона. Рядом с ним шел сам Джордж – принц-регент, разодетый ввызывающе яркий костюм. Широко улыбаясь Джордану, он громко говорил:

– Мы были крайне расстроены, узнав о вашем исчезновении,Хоторн. На будущее мы приказываем вам быть поосторожнее. Слишком многотрагических случайностей преследует вашу семью. Прошу вас впредь остерегаться ине рисковать. Более того, мы хотим, чтобы вы поскорее подумали о наследниках.

Джордан ответил на королевский эдикт насмешливой улыбкой итихо произнес что-то, отчего принц запрокинул голову и громко фыркнул.

Хлопнув Джордана по плечу, он извинился за то, что прибылбез предупреждения, и вышел в переднюю как раз в ту минуту, когда Хиггинс споклоном распахнул дверь.

Прошло несколько минут, прежде чем Александра оправилась отпотрясения и от осознания того, что Джордан обращался с монархом снебрежностью, граничившей с добродушной фамильярностью.

Когда в передней остался один дворецкий, Александра наконецопомнилась и медленно спустилась вниз, пытаясь обрести душевное и умственноеравновесие. Вынудив себя забыть о регенте, она обратилась мыслями к гораздоболее важному предмету – к предстоящему столкновению с Джорданом.

– Доброе утро, Хиггинс, – вежливо приветствовала она. – Гдесегодня Пенроуз и Филберт?

– Его светлость отослал их на кухню. Он… как бы это сказать…считает… что они не подходят… то есть…

– Хотел убрать их с глаз долой, верно? – осведомиласьАлександра.

– Совершенно верно. Александра негодующе застыла.

– Надеюсь, вы сказали его светлости, что Филберт и Пенроузмои др… – Она подавила готовое сорваться неуместное слово «друзья» и заменилаего привычным «слуги».