В тот момент, когда Теон Альдрим и его прихлебатели выставили Тристи с матерью на улицу, она смеялась. Даже без дара она была весомым человеком, у неё были связи, были деньги и влияние. Жнщина думала, что они совершили роковую ошибку, оставив её в живых, но теперь она жалела, что её не убили.

Альдрим сказал, что своей божественной магией “убрал” последствия отсечения. Что ни она, ни её мать не будут страдать от тусклости, но даже если это и была правдой, Тристи не чувствовала этого. Её жизнь превратилась во один сплошной бесконечный мрак. Все её друзья были либо убиты Таргароном, либо арестованы дор-Мантэс. То же самое касалось и её банковских счетов. Аналогично и с Галатеей, и даже если у старухи и были какие-то тайники, она молчала, словно наслаждаясь, наблюдая за тем, как уставшая и выбитая из сил дочь готовит ей кашу.

— Лучше бы ты убил меня, Теон Альдрим… Так было бы проще… — прошептала она.

Дни шли за днем, и теперь Тристи почти смирилась с тем, кем стала. Где-то в глубине души она все ещё верила, что однажды она восстанет из грязи и вернет былое могущество. Пусть не как фурия, но хотя бы как политик.

Внезапный стук в дверь заставил её вздрогнуть и едва не выронить миску с собственной едой. Сделав глубокий вдох, она направилась к двери, распахнула её и увидела на пороге тех, кого совсем не ожидала увидеть.

— Ремард… — Тристи нервно сглотнула, столкнувшись лицом к лицу с сильнейшей фурией.

— Дор-Хэйви, — поприветствовала она её. Ингрем пришла не одна, а в сопровождении уже немолодого мужчины, и Тристи потребовалось несколько секунд, чтобы признать в нем Сиобана. Он изменился, прямо как её мать. Видимо, это тоже последствие того, что он лишился Света Таргарона. — Мы можем войти?

Тристи удивленно моргнула, затем вспомнила о “старческой” вони и бардаке, и тем не менее не могла отказать этим людям.

— Входите. Но сразу скажу, у меня не убрано. У меня нет денег на уборщиц, а самой убираться… — но женщина просто махнула рукой, решив, что в оправданиях нет смысла.

Оказавшись в коридоре, из которого был открыт проход в зал, гости замерли. Сиобан встретился взглядом с Галатеей, и они почти минуту смотрели друг на друга.

— Можете нас оставить? — попросил он.

И прежде, чем Тристи успела возмутиться, Ингрем вставила свое слово.

— Угостишь меня кофе?

Тристи фыркнула, но в итоге устало вздохнула и позвала гостью за собой. Сиобан тем временем заговорил со своей “сестрой” на каком-то незнакомом языке.

Пока Тристи занималась готовкой, Ингрем осматривала убранство кухни, и это жутко раздражало хозяйку.

— Зачем вы пришли?

— Он хотел поговорить с ней, — пожала плечами Ингрем. — Да и Теон просил проведать тебя.

— Позлорадствовать, значит…

— Он не такой, — покачала головой Ингрем. — Я не берусь сказать, каким он был, но тот, кем он стал, не желает страданий людям. Даже тем, которые когда-то были ему врагами.

Тристи раздраженно фыркнула.

Он не хочет страданий?! А на что сейчас похожа моя жизнь?!

— О нет, он хочет именно этого. Хочет, чтобы я была на дне, униженная и опозоренная, неспособная достичь ничего, смотрящая на тень былого величия, своего и матери. Чтобы я кипела в собственном бессилии и ярости…

Тристи едва не отпрянула, когда Ингрем схватила её за руку и заглянула женщине в глаза.

— Значит, вот что ты видишь?

— А что именно я должна видеть? — зарычала Тристи, вырывая свою руку из цепких пальцев Ингрем. — Я лишилась всего! Связей, денег, оказалась тут, наблюдая, как эта психованная старуха подыхает! И после этого ты ещё читаешь мне нравоучения? Оставь… Я прекрасно понимаю, что заслужила всё это и без твоих наставлений. Твой бог хотел меня наказать, сделать мою жизнь невыносимой, это он и сделал.

— Единственная, кто себя тут наказывает, это ты. Теон — бог перемен, а не бог возмездия.

— Я скажу тебе, что это дерьмовые перемены.

Ингрем раздражала Тристи. Они были одного возраста и поступили в Домен Силы примерно в одно время, и они даже были соперницами, но очень скоро Ремард превратилась в сильнейшую фурию, звезду, которую невозможно затмить

— Желаю успехов в Новом Арбитраже. Надеюсь, что вы всё не просрете, как сделала я.

— Я в этом не участвую.

Тристи удивленно посмотрела на собеседницу.

— Нет? Мне казалось, что дор-Мантэс сейчас нужна помощь.

— Нужна, но мне и раньше было не до политики, а сейчас… — фурия улыбнулась. Тристи вдруг поймала себя на мысли, что почти не видела, как Ингрем улыбается. — Я свободна. Мы с Сиобаном отправимся в Солмейр вместе с гуманитарной миссией.

— Там живут одни лишь фанатики. Дерьмовое место, одна сплошная каменистая пустыня.

— Именно поэтому мы туда и отправляемся. Хотим помочь исцелить те земли.

— Удачи… — отмахнулась Тристи, считая Ингрем полной дурой. Сейчас она вместе с Лемфорд и дор-Мантэс герой войны, одна из тех, кто спас людей от Таргарона, и хочет променять момент триумфа на возню с фанатиками, что заперлись в своих бункерах и ждут конца света, который уже закончился.

— На самом деле, перед тем, как уйти, я хотела предложить тебе работу.

— У меня уже есть работа. Целых две. От одной у меня кожа на руках слезает, от второй просто тянет блевать.

— Я имею в виду хорошая работа. Прямо сейчас организации “Второй Мир” требуется старший куратор, кто-нибудь с неплохими способностями управленца. В основном там занимаются беженцами из мира Опустошителей. Помогают им с адаптацией, учат языку и местной культуре, помогают освоиться и найти работу.

— Нянчиться с беженцами? Вот ещё… И даже если я соглашусь, то дор-Мантэс мне не позволит занять хоть какую-то значимую должность. До конца жизни я буду мыть тарелки и всё в таком духе.

— С чего ты взяла, что Нефис будет тебе мешать?

— С того, что я бы поступила так же. Врагов надо давить.

— Считай как хочешь, — не стала настаивать Ингрем, но вытащила из кармана и положила визитку на стол. — Тут контакт одной моей знакомой, она все организует. Можешь и дальше жить этой жизнью, наказывая себя, а можешь попытаться сделать хоть что-то хорошее.

— И зачем тебе мне помогать?

— Затем, что людям нужно давать второй шанс. Ты была на вершине и почти достигла дна, может… самое время попробовать измениться? Выбор за тобой.

С этими словами Нефис вышла с кухни. Сиобан как раз закончил разговор, а ещё через минуту они ушли.

— Что он тебе сказал? — спросила Тристи у Галатеи, но та не ответила. Просто уставилась в стену перед собой с какой-то мрачной обреченностью. — А, не важно…

Они молчали долго, наверное, не меньше получаса, за которые Тристи даже успела задремать на кресле.