— Мне бы тоже хотелось знать, почему я не бросаю это занятие, — сказал Джонни. — Это похоже на мальчика, сбежавшего из богатого дома, которого родственники нашли через сорок лет в цирке подчищающим каждый день за слонами. Они сказали ему, что он прощен и может вернуться в лоно семьи, а он ответил: «Что? Бросить шоу-бизнес?»

Мими шутя ткнула его кулаком в бок:

— О’кей, я усвоила урок. Теперь идите в другую комнату и практикуйтесь там в вашем ремесле, пока я буду подчищать за вами.

Мы вышли в гостиную. Джонни сел и уставился в пустой камин.

— Честно говоря, — промолвил он, — сейчас наша работа кажется мне куда более бессмысленной, чем обычно.

— Из-за Харперсберга?

— Я никогда раньше там не бывал.

— Из пятидесяти штатов, Джонни, наша тюремная система находится на сорок пятом месте. Не забывай об этом. Тюрьмы нуждаются в деньгах, а так как администрация штата не в состоянии их раздобыть, мы имеем плохую тюремную систему, плохую школьную систему, плохие программы для престарелых и нуждающихся, наконец, плохие дороги. Мы бедные родственники, Джонни, вроде Западной Вирджинии и Миссисипи.

— Господи, Фенн, они там буквально сидят друг на друге! Их там держат какое-то время в этих жутких условиях, а потом вышвыривают на свободу, как больных животных! Я сам отправил туда нескольких человек. И что в этом хорошего?

— По словам Бу Хадсона, это заставляет их бояться попасть туда снова.

— Как бы то ни было, мне удалось узнать то, зачем я туда ездил. Правда, на это ушло много времени. У них сидит один стукач, которого держат в одиночке, так как преступники вынесли ему смертный приговор. Его уже пырнули ножом, но он выжил. Сейчас его пытаются куда-нибудь перевести, но Хадсон говорит, что до него все равно доберутся. В Харперсберге он якшался с компанией, к которой принадлежал Макаран, покуда они не узнали, что один из надзирателей превратил его в информатора. Первые два года Макаран держался сам по себе, пока его не приняли в эту группу. Это весьма крутая пятерка, в которой Макаран пробыл меньше других. Лидером у них был Морган Миллер. Вот его тюремное досье с фотографией.

Я посмотрел на снимок. Лысая голова, узкое, продолговатое лицо. Два приговора в Огайо и несколько арестов без передачи дела в суд. Один срок за кражу со взломом, другой — за вооруженное ограбление. В нашем штате получил пятнадцать лет за ограбление банка в Кайндервилле, у северной границы.

— В банке они чисто сработали, — продолжал Джонни. — Их было трое, и они ухитрились затеряться на целых семь месяцев. Потом одна женщина проболталась, и ФБР вышло на след одного из них, и он привел их к Миллеру, но во время ареста был убит. Шайка похитила более девяноста тысяч долларов, и около пятидесяти пяти тысяч удалось вернуть. Миллер сказал, что они разделили деньги и расстались в первую же ночь после ограбления. Он не выдал третьего соучастника, которого только через три года обнаружили в Калифорнии, и тот умер от какой-то болезни, пока решался вопрос об его экстрадиции.

— Ограблением руководил Миллер?

— Свидетели утверждали, что он отдавал приказы.

— И работа была профессиональной?

— Быстрая, грубая, но хорошо спланированная. Они явились за несколько минут до закрытия, оглушили охранника, затолкали всех в заднюю комнату, перерезали сигнализацию, заперли двери и забрали деньги. Все заняло три минуты.

— А как вела себя в тюрьме пятерка Моргана?

— Другие заключенные не хотели с ними общаться. Макаран был самым молодым из этой группы отчаянных. К другим не применяли никакой спецобработки. Двое из них, Дейтуоллер и Костинак, приговорены к пожизненному заключению, а третий, Келли, — к тридцати годам.

Я снова посмотрел на досье:

— Морган Миллер вышел на свободу два месяца назад.

— Отсидев пятнадцать лет. Обрати внимание на оценку психологом возможности продолжения преступной деятельности. Вероятность — девяносто процентов. Следовало бы поставить все сто, но такой оценки не дают никому. Девяносто — это максимум.

— Миллер был освобожден условно?

— Он никогда не обращался с такой просьбой.

— И он вернулся в родной город?

— Да, Янгстаун в Огайо.

— На каком расстоянии это от Питтсбурга? Миль шестьдесят?

— Не больше, а может, и меньше.

— Завтра утром проверим.

— Фенн, если деньги Макарану прислал Миллер, то где он их взял?

— Посмотри на его биографию. Это же прожженный профессионал, Джонни. Сколько ему лет? Сорок семь. Из них двадцать один год он провел в заключении. Два года, четыре года, пятнадцать лет. Он по натуре одиночка, но ему нравится руководить. Миллер считает себя мастером ограбления и наверняка думает, что в минувший раз ему просто не повезло. Он знает, что организация такого преступления требует денег. Возможно, на подготовку к ограблению банка в Кайндервилле ушел целый месяц. Поэтому Миллер никогда не позволил бы себе разориться, понимая, что в таком случае ему пришлось бы рисковать из-за мелочей, чтобы содержать себя. Значит, он всегда готовит финансы для следующей операции. Несколько тысяч хранятся где-то зарытыми в консервной банке. Я читал о случаях, когда преступники на несколько лет зарывали половину добычи. Они люди бережливые и умеренные. Кажется, их волнуют не столько деньги, сколько сам процесс их добывания, так как они вкладывают их во все более крупные операции. Но для более крупных операций нужно большее количество участников, а чем их больше, тем вероятнее, что кто-то из них погорит или проговорится. Они убеждают себя, что отхватят колоссальный куш и заживут безбедно в Мексике до конца дней, но эта мечта, как правило, никогда не осуществляется.

— Стал бы такой человек, как Миллер, связываться с любителем вроде Макарана?

— В Харперсберге администрации Дуайта не удалось обломать. Это не могло не прийтись по вкусу Миллеру. Дуайт — сильный, проворный и крутой парень. Это делает его полезным. К тому же он достаточно смышлен, образован и переполнен ненавистью. Думаю, Миллер не возражал бы против трех Макаранов.

— Значит, они попытаются грабануть один из здешних банков?

— Хейнамен — директор коммерческого банка. Но нам лучше не увлекаться догадками. Если мы сложим два и два и получим семь, то можем не уделить должного внимания четырем.

— То есть речь идет о чем-то попроще?

— Миллер может замышлять операцию далеко отсюда. Но Макаран способен у нас что-нибудь поджечь на прощанье.

— Он завтра уезжает из города?

— Я использовал все три смены, чтобы держать его под стопроцентным наблюдением. Его не упускали из виду после того, как он уехал из авторемонтной мастерской, а сейчас ребята дежурят на расстоянии полквартала от моего дома. Будем надеяться, что в городе ничего не случится и мне не понадобится их отзывать.