— Тут не за что зацепиться. Нет доказательств, что совершено или планируется какое-то преступление. Кроме того, это старый трюк. Человеку, который послал деньги, не нужна расписка. Он хочет знать, что деньги доставлены. Поэтому он позвонит на почту, назовется Томасом Робертсом и спросит, есть ли что-нибудь для него. Ему ответят утвердительно, и он скажет, что придет и заберет это, но, разумеется, так и не появится. Он единственный раз воспользуется этим именем и поймет, что Макаран получил деньги.

— Пускай проследят звонок на почту.

— Ты отлично знаешь, Джонни, что звонок из автомата проследить невозможно. Такое случается только в кино. Конечно, можно договориться, чтобы на почте попросили оставить номер телефона и пообещали перезвонить, но у меня есть чувство, что это не сработает.

— Значит, Макаран искал многоместный автомобиль. Для чего?

— Черт его знает. Для перевозки вещей — мехов, одежды, бутылок — больше подходит фургон.

Джонни бросил на меня странный взгляд:

— Тебе не кажется, Фенн, что нас собираются перехитрить?

— Лучше бы этого не произошло.

— Думаю, мы оба знаем, где он завел себе этого дружка из Питтсбурга.

— Да, но неплохо бы в этом убедиться. Только не по телефону. Пожалуй, тебе придется съездить в Харперсберг. Я договорюсь с шефом.

~~~

Лэрри Бринт терпеливо меня выслушал.

— При обычных обстоятельствах, — сказал он, — я не разрешил бы поездку в Харперсберг на таких неопределенных основаниях. Хуперу пришлось бы использовать для этого выходной день, и то я не стал бы договариваться с Хадсоном. Но на меня давят, чтобы я убрал из города Макарана. Я не хочу и не буду этого делать, но не желаю, чтобы он что-нибудь натворил и кто-то пострадал. Хупер может съездить туда завтра. Я позвоню Бу Хадсону. Скажите Хуперу, чтобы искал среди освободившихся недавно — не более трех-четырех месяцев назад. Думаю, что это должен быть одиночка, не связанный с организованной преступностью, так как все знают, что мафию в наш город не допускают.

Я все объяснил Джонни и вернулся домой в начале седьмого. Синий многоместный автомобиль стоял возле моего гаража, что не пошло на пользу траве. Я вышел из машины и осмотрел его. Следы колес четко отпечатались в мягком дерне. Я присел на корточки. Так и есть — Дуайт поставил новые нейлоновые покрышки, которые создают слишком много шума на ровной дороге, но хороши для грязи и снега.

Я посмотрел на указатель пройденных миль — четырнадцать тысяч.

— Нравится? — Макаран испугал меня. Я не слышал, как он подошел сзади.

— Твоя?

— Купил сегодня.

— Неплохая машина.

Дуайт ухмыльнулся, но казался настороженным.

— Нужно немного отрегулировать двигатель.

— Покрышки новые?

— Сегодня поставил.

— Ты, наверно, остался почти без денег?

— На какое-то время хватит. Сегодня я нарушил закон, Фенн. Купив покрышки, я поехал дальше и внезапно сообразил, что мои права давным-давно просрочены. Поэтому я быстро прошел проверку и получил новые. Мы, законопослушные граждане, не должны рисковать.

— Рад, что ты это помнишь. Как насчет страховки?

— Она мне необходима?

— В следующем году ты будешь обязан застраховать машину.

— Но сейчас еще этот год. Я буду осторожен.

— Ты был очень осторожен с тех пор, как вышел на свободу.

— Я изменился. Мне казалось, ты это заметил.

— Я все замечаю — в том числе твое поведение с Кэти Перкинс. Меня удивило, что ты не затащил ее в постель. Это бы не составило труда — нужно было только убедить ее, что это терапия. Очевидно, тебе сейчас не нужны осложнения. А может быть, кто-то приказал тебе держаться подальше от глупых девчонок.

— Никто мне не приказывает, зятек. Просто ты коп с головы до пят.

— Мы можем узнать друг друга на расстоянии четверти мили, Макаран. Тебе известно, кто я, а мне — кто ты.

— Хочешь попробовать со мной справиться? — Дуайт расправил плечи и выпятил подбородок. Очевидно, мне следовало насторожиться, но он выглядел настолько нелепо, что я рассмеялся. Его лицо побагровело, а на лбу обозначились белые шрамы.

— Мы на школьном дворе? — осведомился я. — Или на пикнике в холмах? Ты мог избивать многих, Макаран, — Милдред, Мэг, Дейви Мориссе. Возможно, ты справился бы и со мной, но я не дам тебе шанса. Только попробуй, и я достану револьвер, превращу твое колено в месиво, а когда ты будешь падать, расквашу тебе физиономию.

— Жалкий коп! — прошипел он.

— Не стану спорить, — улыбнулся я и прошел мимо него в дом.

Мэг спросила, почему я так глупо улыбаюсь. Я ответил, что, выражаясь образно, померился силами с ее братцем и обнаружил в себе неведомые до сих пор способности, а потом выразил восхищение новым автомобилем. После этого я направился в гостиную, где ко мне бросились Лулу, Джуди и Бобби. Дети смотрели «Трех комиков», но вскоре Мэг позвала их обедать. Теперь малышей кормили раньше, так как сидеть всем вместе за одним столом с Макараном было бы лишним напряжением для каждого.

Вошел Дуайт и, не глядя на меня, растянулся на кушетке. Мы послушали вечерние известия и прогноз погоды. Потом Дуайт стал смотреть какой-то фильм про приключения под водой, а я попытался читать журнал новостей за неделю, но меня они мало интересовали. Не думаю, что они вообще кого-нибудь интересуют. Для нас больной зуб мудрости, увеличение расхода воды или три дождливых дня подряд значат больше, чем события в Конго. Возможно, так было всегда. Но теперь идут такие потоки информации, так много людей старается рассказать о вещах, которые сотрясают мир, что начинаешь чувствовать, будто кто-то вот-вот — случайно или намеренно — превратит тебя в ничто. Когда находишься в одной комнате с десятью людьми, которые одновременно рассказывают о десяти кошмарных событиях, поневоле перестаешь слушать и думаешь о том, что пора бы сходить в парикмахерскую. Раньше меня беспокоило, что, глядя на диктора, я просто смотрю, как он шевелит губами, и не слышу ни слова, как будто я выключил звук, но потом я узнал, что со многими происходит то же самое. Все говорят нам так много, что мы перестаем слышать.

Я пытался читать о поддержке образования, но строчки расплывались у меня перед глазами, так что я с таким же успехом мог бы держать журнал вверх ногами. Мои мысли занимало то, что планировал Макаран. В ушах у меня звучали его слова, сказанные по дороге из Харперсберга: «Брук-Сити кое-что взял у меня, и я хочу это вернуть».

Помимо этого, меня беспокоила проблема ночной смены, так как трое моих людей слегли с гриппом, а также ход трех текущих дел, застопорившихся из-за отсутствия улик.

Мэг позвала нас обедать. Дети снова заняли место у телевизора на полчаса перед сном. Мэг пыталась поддерживать за столом непринужденную атмосферу, и я помогал ей по мере сил, но в присутствии Макарана это было все равно что играть на банджо в склепе. Теперь он казался полностью ушедшим в себя.