— Честное слово, лейтенант, я как раз говорил этим ребятам, что продажа этому Макарану тачки за наличные до добра не доведет. Но разве я мог ему сказать, что не возьму его деньги, так как он отмотал срок? За это можно схлопотать в челюсть. Когда я послал Чарли за номерами, то велел ему сначала позвонить в банк и проверить, все ли в порядке с этими деньгами. Так что я действовал по закону…

— Не сомневаюсь, что закон вы знаете, Ломбардо. У вас для этого достаточно причин. Успокойтесь — это были его деньги.

Он сразу расслабился:

— Это хорошая машина, но я не хочу получать ее назад. Честно говоря, лейтенант, это была единственная удачная сделка за два месяца. Приходится продавать оптом несколько почти новых машин, чтобы выплачивать аренду. Если вы приехали в собственном автомобиле, я мог бы сбыть его прямо сейчас.

— Для личных дел я использую свою машину.

— Чем мы можем вам помочь, приятель?

— Я хочу поговорить с продавцом.

— Зачем?

— Затем, Ломбардо, что я могу превратить личное дело в полицейское быстрее, чем вы перевести назад спидометр. Вы знаете, что Макаран — мой шурин, но вам это не поможет. Завтра я могу прислать сюда инспекторов, которые заморозят продажу всех машин, не прошедших полный техосмотр. Штат может захотеть провести специальный аудит ваших налогов с оборота.

Улыбка наконец исчезла.

— Продавец, который вам нужен, — Джейк Эйбел; он договаривается с теми ребятами насчет пикапа. Может быть, вы подождете минуту? Есть шанс, что ему удастся их обработать.

— Ладно, подожду.

— Тысяча благодарностей! Вы хороший парень, лейтенант, и мне не хочется причинять вам лишнее беспокойство.

— Кажется, в радиусе пятидесяти миль все знают Макарана и то, что он мой шурин.

Улыбка появилась вновь.

— Новички, может, и не знают. Но те, кто живут здесь не менее пяти лет, вряд ли могут об этом забыть.

Я посмотрел в окно и увидел, что пара покидает стоянку. Продавец повернулся и уныло побрел к офису. Я вышел и перехватил его в двадцати футах от здания.

— Эйбел? Лейтенант Хиллиер из полиции города. Ломбардо говорит, что вы можете рассказать о продаже Макарану многоместного «понтиака».

У него были румяная физиономия, круглое брюшко и зеленый твидовый жакет.

— Конечно. Хорошая сделка. Синий «понтиак» без единой вмятины, мощный мотор, радио, отопление, амортизатор в полном порядке. Многоместные автомобили всегда хорошо идут. Он бы не простоял у нас даже десяти дней, но сейчас торговля двигается медленно. Мы оценили его в две тысячи пятьсот девяносто пять долларов, но из-за стертых покрышек снизили цену до двух тысяч трехсот. Что еще вы хотите знать? Так как вы вышли из офиса, вам уже известно, что он заплатил наличными.

— Он нашел то, что искал?

— Думаю, что да. Он сразу сказал, что ему нужен многоместный автомобиль с мощным мотором. Видите вон тот зелено-белый «бьюик»? Ему эта машина не понравилась из-за ярких цветов. А тот темно-зеленый «крайслер» не подошел, так как кондиционер и мощные тормоза уменьшают количество лошадиных сил. Мы вывели «понтиак» на дорогу, и он на нем проехался, так круто свернув на Эндрюс-стрит, что я испугался, как бы коп это не увидел.

— А какие еще у него были требования к машине?

— Больше никаких не припоминаю. Он парень неразговорчивый, так что я быстро прекратил попытки завязать знакомство. Ему нужна была машина, а не приятель.

— Он болтался поблизости, пока вы ждали номера?

— Ходил в тот ресторанчик, а когда вернулся, мы уже приколачивали номера.

Я поблагодарил его, сел в машину и включил мотор, но мне пришла в голову одна мысль, поэтому я вернулся в офис и спросил Ломбардо о деньгах.

— Двадцать три сотенные купюры, — ответил он. — Новые, но не совсем. Нет, он достал их не из пачки и не из бумажника, а вошел сюда с деньгами в руке, не стал пересчитывать и сразу бросил их на стол. Я пересчитал их дважды.

Вернувшись в участок, я первым делом позвонил Мэг. Она сказала, что Дуайт еще не возвращался. Я сообщил ей, что он купил машину.

— А ему известно, что ты это знаешь?

— Нет, милая. Так что изобрази удивление, когда он приедет. Не хочу, чтобы он знал, что я его контролирую.

— Лучше бы я не рассказывала тебе о письме.

— Почему?

— Не надо за ним следить, Фенн. Он ведь имеет право купить машину, не так ли?

— Конечно.

— Тогда почему ты не можешь оставить его в покое?

— Дорогая, мы поговорим об этом позже. Как ты передала ему деньги, которые взяла в банке?

— Просто отдала ему вместе с книжкой, где были указаны проценты.

— В каких они были купюрах? Там было больше двух тысяч восьмисот долларов, верно?

— Две тысячи восемьсот шестьдесят шесть долларов сорок один цент. А зачем тебе знать, в каких они были купюрах?

— Пожалуйста, милая…

— Ну, Дуайт не говорил, какие купюры ему нужны. Поэтому я попросила дать мне десять стодолларовых банкнотов и тридцать пятидесятидолларовых, чтобы пачка была не слишком объемистой. Помимо этого, там были еще шесть десяток, одна пятерка и один доллар. Так зачем тебе это знать?

Вошел Хупер, и я подал ему знак сесть.

— Он уплатил за машину наличными — двадцать три сотенных банкнота.

Последовала пауза. В трубке слышалось дыхание Мэг.

— Может быть, он зашел в банк и поменял пятидесятидолларовые купюры на сотенные?

— Такси доставило его прямо на Западный бульвар, где торгуют подержанными машинами.

— Тогда он мог побывать в городе в другой день, когда я ходила за покупками. Я не могу утверждать, что Дуайт ни разу не уходил из дому и не бывал в банке. Вчера после работы снова приходила Кэти Перкинс. Возможно, она принесла ему деньги.

— Мэг, почему ты увиливаешь от простого и очевидного ответа? Ведь деньги прислали ему по почте, не так ли?

— Хорошо, пусть так. Может быть, Дуайт одолжил их или кто-то был ему должен. Это ведь не наше дело.

— Почему же он сжег конверт?

— Я не должна была рассказывать тебе об этом, Фенн, — устало промолвила Мэг и положила трубку.

Джонни Хупер вопросительно смотрел на меня. Я колебался, но, поняв, что не следует скрывать дело, которое может стать полицейским, выложил ему все спокойно и быстро.

Джонни тихо присвистнул:

— У этого парня есть друзья. Возможно, он получает от них приказы. «Сиди на месте, пока не получишь от меня известий». Или «Сожги это письмо и купи быстроходную машину». К тому же он заводит новых друзей, верно? И чего это славные девушки липнут к таким опасным типам? Поручу кому-нибудь проверить ее банковскую книжку, ладно? А как насчет расписки в получении письма из Питтсбурга?