Этот же журналист вспоминал, что «Бёрджесс посчитал факт инициированного конгрессом расследования против гомосексуалистов личным оскорблением». А его встречи с Бёрджессом были скучны, поскольку он мог говорить только о Китае, США и его автомобиле «линкольн-континенталь». Также он поведал, что, пригласив его на обед, Бёрджесс «оградил машину двумя знаками, обозначающими погрузочную зону и запрещающими парковку, сказав, что ему не следует беспокоиться из-за неправильной парковки, поскольку он дипломат»[694].

Бёрджесс приближался к сорокалетнему рубежу, оставаясь вторым секретарем посольства и понимая, что его карьера в Форин Офис остановилась. Он и посол ненавидели друг друга. Бёрджесса постоянно перебрасывали с одной работы, не представляющей никакого интереса, на другую, и в конце концов, к его огромному негодованию, ему было поручено курировать стипендию Джорджа Маршалла. Диабет вызывал потерю зрения, а зависимость от алкоголя постоянно усугублялась. Крестовый поход против коммунизма сенатора Джо Маккарти был в полном разгаре, и Бёрджесса доводила до истерики идентификация Макартуром коммунизма и гомосексуализма. Он также не признавал внешнюю политику Америки. Нарушения режима безопасности продолжались. Жалобы на его небрежность следовали друг за другом. Создавалось впечатление, что Бёрджесс стремился к увольнению.

Коллеги всячески старались его избегать. Пэтси Джеллико вспоминает, что он всегда был посыпан перхотью и «всеми силами стремился произвести впечатление. Он знал всех и постоянно об этом говорил. …Его не любили, потому что он старался быть великим. Он упоминал о высокопоставленных знакомых, чтобы придать себе важности. …Он всех раздражал… и всегда делал гнусные предложения»[695].

Алан Дэвидсон, личный секретарь посла Оливера Франка, впервые встретил Бёрджесса, когда он пришел в Форин Офис в 1948 году и служил в северном департаменте. Дэвидсон иногда встречался с Бёрджессом, чтобы выпить с Пэтом Грантом, личным помощником посла. Как-то раз весной 1951 года Дэвидсону позвонили и сообщили, что в кабинете Бёрджесса пожар. Охранники войти не могли, но из-под двери шел дым, и на стук никто не отвечал. Дэвидсон сказал охране ломать дверь. Дверь оказалась крепкой, и они пытались ее сломать довольно долго, прежде чем она неожиданно открылась изнутри. Появившийся на пороге Гай «выглядел слегка возбужденным и заявил, что жег некоторые бумаги. Ему казалось совершенно нормальным сжигать личную переписку. О, Гай всегда совершал безумные поступки. Такой у него был характер»[696].

В феврале «Цитадель», военный колледж в Чарлстоне, Южная Каролина, принимавший на ежегодное трехдневное заседание Юго-Восточный региональный клуб международных отношений, попросил британское посольство направить оратора. Бёрджесс, единственный свободный чиновник, имевший не обходимый опыт, был отправлен после того, как назначенный оратор выбыл. Он уехал в Чарлстон на машине утром в среду, 28 февраля. Ему предстояло совершить путешествие протяженностью более 500 миль. Его сопровождал юный черный гомосексуалист по имени Джеймс Тёрк, который раньше служил в военно-воздушных силах, а теперь стал, по сути, бродягой, не имеющим определенного места жительства. Иногда он работал на дилера подержанных автомобилей в Нью-Джерси, которого Бёрджесс знал[697].

В 20 милях от Вашингтона, в Вудбридже, Виргиния, Бёрджесс был остановлен полицией за то, что ехал со скоростью 90 миль в час. Учитывая его дипломатический иммунитет, полицейские отпустили его с предупреждением. Через 60 миль его снова остановили – это было в Эшленде, Виргиния, к северу от Ричмонда – за езду со скоростью 80 миль в час при попытке обогнать военный конвой. И снова полицейские обошлись предупреждением. После Ричмонда Бёрджессу пришлось задержаться, чтобы выполнить мелкий ремонт. Далее за руль сел Тёрк, поскольку Бёрджесс выпил пива. Бёрджесс сказал своему приятелю, что тот может превышать скорость, потому что он уже опаздывает в Чарлстон. В пяти милях к югу от Питерсберга машину остановили в третий раз за езду со скоростью 80 миль в час при разрешенной скорости 60 миль в час. Когда Тёрк передал полицейскому права, вмешался Бёрджесс и сказал, показав полицейскому паспорт и права: «Я дипломат, а мистер Тёрк – мой шофер. Мы оба защищены дипломатическим иммунитетом»[698].

Патрульный, Сэм Мелличамп, из полиции Виргинии, не был убежден в том, что шофер дипломата тоже обладает иммунитетом. Равно как и местный мировой судья Петерсберга, Дэвид Лайон, установивший штраф в размере 55 долларов. Проведя 90 минут в полицейском участке, Бёрджесс был вынужден искать банк или отель, где можно было бы обналичить чек. Деньги были уплачены, и пара продолжила свой путь. Они провели ночь в грязном мотеле на окраине Чарлстона, и Бёрджесс посадил своего спутника на автобус в Ричмонд – тот ехал на автомобильный аукцион. Согласно воспоминаниям Тёрка, у Бёрджесса было «несколько камер, одна – как те, что используют газетчики, другая – кинокамера». Бёрджесс утверждал, что ему необходимо сделать несколько фотографий в окрестностях Чарлстона, «где США приобрели участок земли, чтобы создать водородную бомбу». Тёрк также отметил, что в отделении для перчаток машины Бёрджесса был пистолет»[699].

Этим все должно было кончиться. Но пока Бёрджесс искал деньги для штрафа, Тёрк дал письменное показание, что это было уже третье превышение скорости за день и Бёрджесс все время подгонял его. Этот документ со временем попал на стол к губернатору Виргинии, а оттуда – к британскому послу. Тем временем, не зная, что маховик уже начал крутиться, Бёрджесс посетил отель в историческом центре Чарлстона и продолжил путь на юг.

Эмили Рузвельт снабдила Бёрджесса рекомендациями к самым разным высокопоставленным американцам, которые с готовностью принимали его. Ее родственник Бенджамин Киттредж лично повез его на экскурсию по «болотному саду» площадью 163 акра, который он создавал сорок лет. В качестве благодарности пьяный Бёрджесс рухнул в пьяном бесчувствии на дно его лодки и еще окончательно не протрезвел, когда в 5:30 вечера прибыл в общий зал «Цитадели», где его посадили во главе стола вместе с чиновниками из Госдепа, университетскими профессорами и дипломатами из разных посольств[700].