– То есть это я должен так понимать, что теперь мы к ним ни под каким видом обращаться не станем? – проницательно взглянул на генерала Гуров. – Честь мундира затронута?

– А ты как думал? После всего, что он мне там напел, я к ним вообще близко не подойду. Тем более за помощью. Гад!

– Ну и обойдемся, – спокойно проговорил Лев. – Чего ты так расстроился? Можно подумать, мы и правда шагу без уэсбэшников шагнуть не можем. Ты вспомни, когда в последний раз мы обращались к ним за этой самой «помощью». Припоминаешь? Вот и я нет. Что это за панацея такая, без которой обойтись невозможно? Мы к ним сто лет касательства не имели, еще столько же благополучно иметь не будем. О чем тут переживать вообще?

– Да я не о помощи переживаю, – досадливо поморщился Орлов. – Больно уж тон у него был… даже не знаю, как сказать. Высокомерный такой, пренебрежительный. Типа, он – господин всевластный, волшебник Изумрудного города, а я – что-то вроде холопа у него при дворе. Как хочешь, а это неприятно. Я и сам, между прочим…

– Не обращай внимания, – попытался успокоить его Лев. – Спесь – это у них, похоже, семейное. И сам этот Денис к людям по-свински относился, и невесту себе, похоже, такую же подобрал. Под стать.

– Наверное. Ты, кстати, разговаривать с ней будешь? Он, собственно, по этому поводу звонил. Сказал, что она уже здесь и, если есть необходимость, он может попросить ее уделить нам время.

– Да ну, зачем же? – саркастически усмехнулся Гуров. – Стоит ли беспокоить по таким пустякам высочайшую особу? Пускай занимаются своими делами. У них там похороны, хлопоты, им сейчас не до нас. Да и нам не до них. С убийством этим все понятно, жертва выбрана спонтанно, без определенной, ярко выраженной логики. Соответственно никаких личных мотивов, да и вообще мотивов, как таковых, здесь быть не может. Главный мотив – «тараканы» в голове этого чудака, а их «подсказки», как известно, заранее просчитать невозможно.

– Так, значит, нашему другу даем отбой? – не без удовольствия спросил Орлов.

– Полный. Постараемся обойтись своими слабыми силами.

– И какой план?

– Для начала хочу пройтись по конторам, которые расположены там поблизости. Есть большая вероятность, что этот парень работал в одной из них. Иначе зачем бы ему ездить ежедневно по одному и тому же маршруту и выходить на одной и той же станции, да еще в одно и то же время?

– А может, он вовсе не ежедневно ездил, – предположил Орлов. – Может быть, эта надобность возникала только в те дни, когда происходили убийства. Товарищ совмещал, так сказать, приятное с полезным – и по делу съездил, и тайную страсть удовлетворил.

– Вероятность такая есть, но, на мой взгляд, очень небольшая. Действовал он уверенно, если не сказать, нагло. Так люди обычно ведут себя в том случае, когда обстановка досконально им знакома. Он знал, как ведут себя окружающие, что никому ни до кого нет дела, знал, что перед остановкой все думают только о том, чтобы поскорее выйти и устремиться на любимую работу, и им совершенно наплевать на то, кто там кого рядом толкает или протыкает шилом. Он в этих вагонах явно чувствовал себя как рыба в воде. Если человек ездит на метро не чаще чем раз в месяц, такой уверенности у него не будет.

– Ладно, считай, что убедил. Значит, ты предполагаешь, что он работает где-то неподалеку от «Рижской»?

– Думаю, да. Ведь если бы это был настоящий, клинический сумасшедший, его вычислили бы давным-давно. А здесь, похоже, внешняя картина вполне адекватная. Человек уходит, приходит, выполняет какие-то стандартные ежедневные действия, которые выполняют все, и ни у кого и мысли не возникает, что он может быть одержим манией. А если он с виду нормальный, ничто не мешает ему устроиться на какую-нибудь непритязательную работенку, чтобы заработать на хлеб насущный. Маньяк он или не маньяк, а есть-пить надо.

– Хорошо, пусть так. Но если ты сейчас пойдешь по этим конторам его разыскивать, он ведь и сам может кое о чем догадаться. Не боишься раньше времени спугнуть?

– Вот поэтому-то я и не пошел туда сразу. Для начала хотел обмозговать все и навести кое-какие предварительные справки, с твоей помощью в том числе.

– С моей помощью? – удивленно взглянул Орлов. – А чем я тут могу помочь?

– Полезными связями. Из организаций, которые я там заприметил, наиболее заметные – это вокзал и гостиница. Они же и наиболее крупные. Все остальное – мелочь: кафешки, маленькие магазинчики, офисы. Думаю, туда нам нужно обращаться в последнюю очередь.

– Это почему?

– Логика подсказывает. Ты подумай, каким человеком может быть этот преступник в своей обычной, повседневной жизни. Если он одержим навязчивой идеей, значит, весь в себе, то есть человек нелюдимый и необщительный. Учитывая, какого рода эта мания и каков способ, которым он ее, так сказать, реализует, можно сделать предположение, что и блестящего образования там не имеется. Отсюда вывод. Наш парень – типичный представитель низших классов, замкнутый и некоммуникабельный, не желающий привлекать к себе внимание окружающих. Соответственно и работу он будет искать такую, чтобы, по возможности, выполнялись все эти условия.

– Сторожем?

– Вроде того. Уборщик, озеленитель, возможно, даже охранник, в общем, что-то, относящееся к обслуживающему персоналу. А учитывая тот факт, что он наверняка не хочет привлекать к себе особое внимание, можно сделать вполне логический вывод, что искать работу он будет скорее в крупной организации, нежели в мелкой.

– Проще затеряться?

– Именно. И в этом смысле вокзал, на мой взгляд, учреждение просто идеальное. Каждый день там снуют туда-сюда толпы народу, сами сотрудники постоянно заняты с пассажирами, слишком сосредотачиваться друг на друге у них даже возможности нет, не говоря уже о желании. А уж на какого-то там уборщика они и вообще будут смотреть как на неодушевленный предмет. Какое им дело до его «тараканов»? Им бы со своими разобраться. Странностей у каждого из нас хватает, наверняка им иногда такие пассажиры попадаются, что… В общем, персонал вокзала в течение рабочего дня стопроцентно занят и отвлекаться на посторонние предметы не склонен. А нашему приятелю именно это и нужно. Максимальная личная незаметность и равнодушие со стороны окружающих. Отсутствие любопытных вопросов.

– Да, в небольшом офисе, где просиживает штаны пара-тройка сотрудников, любопытных вопросов не избежать, – иронически усмехнулся Орлов.

– Вот именно. Именно поэтому на офисы и магазинчики я как-то не очень надеюсь. Скажу даже больше: я почти уверен, что он работает на вокзале. Отсюда вопрос. Помнишь, я говорил о полезных связях? Так вот, не имеешь ли ты каких-нибудь выходов на местную полицию? Дежурных, транспортников, которые связаны непосредственно с Рижским вокзалом? Если бы ты меня с кем-нибудь из них познакомил лично, я был бы тебе чувствительно благодарен. Не говоря уже о великой пользе для нашего общего дела.

– Да я бы, Лева, с удовольствием познакомил, – немного подумав, медленно произнес Орлов. – Только вот, хочешь верь, хочешь нет, а не с кем. С тем районом работать доводилось, и контакты с руководством у меня есть. Но насчет тех, кто, так сказать, «в поле» работает, боюсь, ничем помочь не смогу. Нет у меня личных контактов с дежурными.