«Относительно Дениса Зарубина все в один голос твердили про дурной характер. Этот Антон, если верить тетеньке с кухни, плохо контролировал себя, находясь подшофе. Правда, если сегодня утром он ехал на работу, то не думаю, что перед этим «принял на грудь». Хотя, с другой стороны, смотря какая работа. Парень из подобной среды вряд ли трудился в топ-менеджменте нефтяной компании. А на простых должностях можно вполне успешно работать и с бодуна».

Кроме поведенческих особенностей, преступника могла чем-то провоцировать и внешность жертвы, но, восстанавливая в памяти лица Дениса и Антона, Гуров особого сходства в них не находил. Лощеный «мажор» с чистой, идеально выбритой кожей не имел ничего общего с неопрятным маргиналом, на лице которого трехдневную щетину художественно дополняли многочисленные прыщи. Разве что возраст двух мужчин был приблизительно одинаковым, но это, пожалуй, единственное их сходство.

«Как знать, может быть, побудительные причины к действию вообще не зависели от внешних факторов, – додумывал он мысли, паркуясь во дворе своего дома. – Может, вспышку сиюминутной агрессии порождали нахлынувшие воспоминания, и, стремясь поскорее выплеснуть лишний адреналин, он просто тыкал шилом в того, кто ближе стоял? В принципе подобный вариант тоже возможен. Надо будет завтра повнимательнее следить за поведением пассажиров. А вдруг злодейка-судьба окажется благосклонна ко мне и удастся поймать нашего друга за руку».

Эта мысль тут же повлекла за собой другую, не менее полезную – что в запланированное на завтра путешествие не мешало бы взять с собой револьвер.

Поднявшись в квартиру, Лев именно оружием и занялся в первую очередь. Рассеянно отвечая на справедливые упреки жены по поводу позднего возвращения, он раскрыл шкаф, чтобы подобрать подходящий костюм, который позволил бы скрыть наличие «арсеналов». Погода стояла довольно жаркая, и ему совершенно не хотелось несколько часов париться в классическом пиджаке, но, отревизовав гардероб, он понял, что альтернативных вариантов просто нет. Рубашка навыпуск, которая отчасти могла бы решить проблему, при ближайшем рассмотрении оказалась довольно ненадежным укрытием. Малейшее дуновение ветра в спину вполне рельефно обрисовало бы спрятанное за поясом оружие, и если в вагоне метро рубашка бы еще сошла, то на улице скрытый под ней пистолет мог вызвать нездоровый ажиотаж и даже панику. Ведь не будешь показывать каждому прохожему удостоверение и объяснять, кто ты такой.

«Все-таки придется прятать под пиджак, – в досаде подумал Гуров, закрывая шкаф. – Ладно, будем надеяться, что хоть не напрасно. Сама справедливость требует, чтобы этот добровольный мученический подвиг был вознагражден по заслугам и провидение послало мне в руки этого гада».

Однако следующее утро показало, что у провидения в этот день нашлись более важные дела.

В пятом часу утра Лев вызвал такси, чтобы ехать в Медведково, где находилась конечная станция интересующей его ветки метро. Поскольку возвращаться туда он не планировал, то свою машину решил не брать.

Стоя на перроне в ожидании электрички, Лев вдруг осознал, что в решении его задачи имеется еще одно препятствие, на котором он как-то не акцентировал внимание во вчерашних размышлениях. Проблема заключалась в том, что вагонов в электропоезде было достаточно много, а он – один. Убийца навряд ли всегда ездил в одном и том же вагоне, а даже если и так, в каком – неизвестно. Поэтому, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, придется путешествовать по всей длине поезда, а это создавало дополнительные неудобства.

Тем не менее отступать было поздно, и, когда подошла электричка, Гуров решительно поднялся в первый вагон.

Оказалось, что здесь полковник был единственным пассажиром. Не видя смысла задерживаться, он начал свой «обход».

Переходя из вагона в вагон, Лев исподволь вглядывался в находящихся там людей, не особенно внятно представляя себе, что именно хочет в них разглядеть. Да и нечего было разглядывать. Унылые, полусонные лица немногочисленных утренних пассажиров никак не склоняли к мысли, что кто-то из них сейчас задумывает очередное коварное убийство.

«А эти прогулочки, между прочим, чреваты, – мысленно предостерегал сам себя Гуров, минуя очередной тамбур. – Раз-другой народ еще стерпит, а потом начнут обращать внимание. Ведь не все будут выходить на следующей станции. Наверняка здесь есть такие, которые едут до Кольцевой. Мое постоянное мелькание перед глазами может привлечь нездоровый интерес. Как бы мне замаскироваться? Милостыню, что ли, попросить? Или в следующий раз явиться сюда с баяном? Какой репертуар нынче популярен в народе?»

Однако, несмотря на саркастический оттенок этих размышлений, вопрос был достаточно актуальным. Если придется выслеживать убийцу, одному человеку с этой задачей не справиться, и чем дольше продолжалось его путешествие, тем яснее Лев понимал, что «нарваться» на убийцу с первого раза – дело практически нереальное. Только фантастическое везение могло бы обеспечить подобное чудо.

Но процесс был начат, и полковник терпеливо и методично доводил его до логического завершения. Он неторопливо перемещался из вагона в вагон, следя, как постепенно наполняется поезд, и продолжая пытливо вглядываться в лица прибывающих пассажиров.

Лица эти по-прежнему не вызывали у него каких бы то ни было неожиданных эмоций. Безразличные и угрюмые мужчины и женщины, казалось, все до единого пораженные вирусом хронической усталости, были сосредоточены на каких-то своих сокровенных думах и абсолютно не интересовались тем, что происходило вокруг.

Несколько раз обойдя весь поезд, Гуров уже начал узнавать некоторых из пассажиров, а они, кажется, и не замечали его, в очередной раз скользнув невидящим взором, как по неодушевленному предмету, а то и вовсе по пустому месту.

«Похоже, напрасно я опасался, – слегка усмехаясь, отметил про себя Лев. – Видимо, я здесь – единственный, кого интересует, что происходит вокруг. При таких внутренних установках неудивительно, что этот ублюдок преспокойненько тыкал шилом в кого попало на глазах у нескольких десятков «неподкупных свидетелей». Что это за глаза, если они даже не видят, что творится у них перед самым носом? Вон та тетка, она ведь с конечной станции едет. Я ее физиономию уже наизусть выучил, а она все так же бессмысленно пялится, когда я прохожу, будто в первый раз меня видит».

Упитанная женщина, сидевшая в одном из средних вагонов, будто специально для того, чтобы подтвердить предположение Гурова, подняла на него мутный, бессмысленный взгляд и тут же вновь опустила его, уставившись в пространство.

Большинство пассажиров путешествовало с таким же выражением, по-видимому, используя время в пути на то, чтобы в полудреме и отрешенности досмотреть ночные грезы. И это заставило полковника в очередной раз подумать о том, что вся обстановка в вагонах как будто специально складывалась так, чтобы облегчить задачу убийце.

Но на сей раз этот «режим благоприятствования» ничему не послужил. Выйдя на «Рижской» и быстрым шагом пробежавшись вдоль поезда, Лев ни в одном из вагонов не заметил ажиотажа или хотя бы беспокойства, которые бы свидетельствовали о чрезвычайном происшествии. Никто не падал прямо перед входной дверью, никого не выносили на перрон сердобольные граждане.