– Держи, воевода, – пророкотал трубным гласом один из охоронцев, подавая свою флягу, – я сам прошлой ночью с милкой до самой зари сладко любился, понимаю… – подмигнул он.

– Ну вот, княже, – виноватым голосом молвил Олег, – теперь я тебе флягу должен…

– Должен, должен, – весело подтвердил князь. – А что стряслось-то? – уже серьёзнее спросил он.

– Особого ничего, один из мятежников в бега подался в эту сторону вдоль реки, мы со Скоморохом догнать его решили, – нашёлся Ольг. – Только он, видать, по дороге в лес ушёл, может, на заимке какой схоронился. А мы, когда людей твоих встретили, решили дружину нагнать и новости последние тебе доложить. А дела у нас таковы, княже…

Ас-скальд

– Куда пойдём дальше, Скальд? – спросил его верный друг Хродульф.

– Да что тут особенно думать, Хроди, – уверенно ответил певец. – У нас богатая добыча, эти купеческие лодьи полны, и нам один путь – домой, пройдём на Волгу, а оттуда волоками в Северную Двину.

– А может, пройти через реку Великую и Чудское озеро?

– Я не Косматый Медведь и не собираюсь терять добычу на реке Великой, у ререгов там полно постов.

– Да, ты прав, Скальд, действительно сам Великий Один хранит нас. За нами до сих пор нет погони, иначе на купеческих тихоходных, да ещё доверху гружённых лодьях нам было бы не уйти.

– Помни всегда, что я сказал вам пятерым, когда мы шли через пороги к Хродгайру: ты не только будешь жив, но и станешь ярлом, Хроди! – твёрдо и внушительно проговорил Ас-Скальд. – Верь мне и помогай во всём, и будет так, как я сказал. Наша прошлая жизнь осталась за Сясскими порогами, теперь началась новая! – слова Скальда звучали, как всегда, вдохновенно и убедительно.

Путь был трудным и длинным. Когда волоком тащили на бревенчатых катках плоскодонные лодьи с добычей из Сяси в Тверицу, то даже возникали мысли бросить часть добычи, но вдохновенные речи и песни Скальда сделали своё дело, и они преодолели тяжкий участок пути. Зато потом были горды собой, когда течение этой реки повлекло их в Волгу, и нужно было только управлять движением лодий. По Волге опять пошли против течения на вёслах, снова было трудно, а когда добрались до второго волока из Волги в Западную Двину, то случилась совершенно нежданная встреча.

– Хроди, возьми троих воинов и проверь, всё ли в порядке на этом, последнем на нашем пути волоке. Будь осторожен, ререги могли устроить здесь для нас засаду. А мы пока приготовим добрый ужин.

Хродульф вернулся лишь с наступлением темноты, но не только со своими воинами. В первые мгновения, когда к костру подошёл высокий словен в кольчуге и с боевым топором за поясом, а следом стали появляться ещё вооружённые люди, холодок пробежал по телу и мыслям Скальда. «Неужели он привёл воинов Рерика?» – хлестнула жуткая догадка. Но эта мысль тут же покинула его, потому что следом за словеном в освещённое костром пространство ступил… кормщик драккара конунга Олафа. У него была перевязана рука, лик осунувшийся, а очи как у загнанного в западню зверя. Тут же оказался и ещё один воин с корабля хёвдинга. Это было уже страшнее воинов Новгородского конунга. А если Гуннтор жив и выяснится, что он давал совсем другой приказ Ас-скальду? Вмиг певец почувствовал себя в ледяной волне зимнего моря.

– Вы откуда, что случилось, почему вы здесь, где конунг, где Олаф? – засыпал вопросами пришедших Скальд, чтобы скрыть свою растерянность. А вдруг следующим из темноты появится сам конунг. Что ответить ему? Как оправдаться за бегство, и что он об этом знает?

– Эге, Скальд, так не делают, мы голодны, а ты вместо того, чтобы накормить нас, набрасываешься с вопросами, как сторожевой пёс на прохожего, – воскликнул кормщик, оглядываясь на столь неожиданно появившихся земляков.

– О, да, в волнении от радости встречи я даже забыл о еде, – смутился певец.

– Что с конунгом, ты видел его? – шёпотом, весь дрожа от нетерпеливого ожидания, спросил Скальд у Хродульфа, пока пришедшие рассаживались вокруг котла с душистым варевом.

– Он убит, и большинство его воинов тоже, про Гуннтора с Лодинбьёрном они ничего не знают, но судя по тому, что конунг Ререк и его воевода пришли в Новгород и убили Олафа, их тоже нет на этом свете…

Эти слова верного друга не просто вернули испуганного Скальда к жизни, но подействовали, как самое крепкое греческое вино. Душа его запела, а движения стали полны уверенности и даже некого величия. Забыв о еде, он отошёл в темноту и от всего сердца стал благодарить Одина и Тюра, и всех богов за чудесные новости, за спасение его жизни, имени и чести воина. Возвращаясь к костру, Ас-скальд постарался «стереть» со своего лика следы счастливого ликования.

– Вначале всё шло так, как задумали наш конунг Олаф, Вадим и хёвдинг Горевата, – принялся неторопливо рассказывать кормщик, утолив голод. – Новгородцы дали нам своих людей, и мы, пройдя по граду, определили, кого из людей Рерика следует уничтожить первыми. В назначенное время мы вместе с новгородцами, которые были с нами заодно, – кормщик кивнул на словен, что сидели тут же, – принесли ререгов в жертву Одину. К вечеру Вадима Храброго объявили новым конунгом Новгородчины. К нам присоединились и те из наших земляков, которые пришли в Нов-град или шли через него в Альдогу. Всё было отлично, часть противников убита, другая в цепях ожидала участи рабов. – Рассказчик тяжко вздохнул, видно, дальше начиналась неприятная полоса воспоминаний. – Мы ждали, что через два-три дня подойдут воины Гуннтора с Альдоги, которые сообщат, что Рерик и его воевода, как его… Пырей, напомни, – кормчий повернулся к высокому словену.

– Ольг, – подсказал новгородец по имени Пырей, который был первым помощником у Гореваты и Сквыря по их солеварному делу, а также исполнял роль толмача, владея чудским, франкским и нурманским языками.

– Как ты сказал, Ольг? – вдруг вскинул светлые брови Скальд. – Я знал одного человека с таким именем, но он погиб на моих глазах. Помните тех словен, что Лодинбьёрн нанял на наш дракккар в Приладожье, мы называли его Хвитрбарт, а ладожцы меж собой Ольг.

– Точно, Хвитрбарт! – воскликнул Пырей. – Я в тот день как раз был в доме Гореваты, когда дозорные сообщили, что к городу со стороны Ладоги подходят викинги. Горевата и особенно ваш конунг Олаф очень обрадовались.

«Я знал, что Молот Тора победит даже отчаянных ререгов!» – воскликнул Жестокий, и мы с Гореватой, Сквырём и ещё десятком ближайших единомышленников, в сопровождении воинов поспешили за город, чтобы с почётом встретить победителей. В самом деле, из-за холма показались вооружённые викинги. Встречающие приветственно замахали руками, но потом я увидел растерянность на лике Олафа. Горевата это тоже заметил и спросил у него, что случилось, а конунг ответил, что не видит во главе отряда своего сына.

«Впереди идёт какой-то другой высокий и широкоплечий воин», – растерянно проговорил конунг, а потом добавил, ещё более теряясь: – «Это не мои воины!..»

Между тем пришлый отряд викингов остановился, и высокий воин, что шёл во главе, громко крикнул: «Что, Олаф, ты не узнал меня?» И снял боевой шелом.