Эллен качает головой.

— Так не пойдет, Йоахим. Неужели ты сам не понимаешь, что это сумасбродная идея? Мне все-таки не следовало рассказывать тебе об этом ужине, — быстро говорит она в своей обычной манере.

Йоахим тоже поднимается и стоит перед ней. Она резко становится замкнутой и неразговорчивой. Такой она ему и помнится. Меняется в настроении, холодеет. Йоахима охватывает печаль. Он все же любит ее. Желает ей всего хорошего, и ему хочется посидеть с этой новой Эллен, которая ведет себя естественно.

— Было очень приятно пообщаться с тобой снова. Надеюсь, ты выяснишь все это, — говорит она ровным и нейтральным голосом.

— Спасибо тебе за помощь, Эллен. Ты для меня действительно много сделала, — прямодушно благодарит ее Йоахим.

Она поворачивается и уходит. Уверенная походка. Он провожает взглядом ее тщедушное тело в дорогой одежде. Неожиданно она начинает идти медленнее, неувереннее, снижает темп, потом останавливается и возвращается к нему.

— Что-то случилось? — спрашивает он, идя ей навстречу.

— Все-таки ты сможешь прийти на ужин, — сообщает она как-то смущенно.

— Да? — не верит своим ушам Йоахим.

— Туда можно прийти с другом, и ты мог бы сопровождать меня в этом качестве.

Что-то в ее словах заставляет Йоахима отвести взгляд. Он опускает глаза и натыкается на ее маленькие груди. Эллен замечает его бесстыдный взгляд, и он спешит опустить глаза еще ниже, на ее белые сандалии, застегнутые тонким ремешком, который подчеркивает изящество ее ножки и золотистую кожу. Теперь она говорит почти шепотом.

— Но в этом случае мы должны делать вид, что мы снова вместе.

Йоахим раздумывает. Бредовая идея. Но не настолько бредовая, как Елена, сидящая в тюрьме.

— Что ты на это скажешь, ты, истукан? — спрашивает Эллен.

Елена не понимает, откуда у нее появилось ощущение, что весь мир качается, а земля колеблется из стороны в сторону, даже когда она едет в автомобиле. То ли это после прогулки на лодке, то ли после подводного плавания. Она все еще сидит в автомобиле и смотрит в зеркало заднего вида. Спрашивает себя, не паранойя ли у нее, и все-таки останавливается чуть выше, на дороге, ведущей в лес, вместо того, чтобы оставить машину на гравиевой парковке, принадлежащей «Таверне Юльсё».

В последний раз осматривается вокруг, прежде чем войти в крытое соломой фахверковое здание. Снаружи уже много автомобилей, а внутри тепло и суетно. Кофейный аромат напоминает Елене о том, что сегодня она еще ничего не ела и не пила. К ней подходит молодой человек в ослепительно белой рубашке и черной жилетке.

— Вы заказывали столик? — приветливо спрашивает он.

Елена подумывает о том, чтобы спросить, нет ли свободного столика, — сначала что-нибудь перекусить. Но замечает любопытные взгляды посетителей. Одна женщина незаметно кивает в ее сторону и что-то шепчет мужу на ухо.

— Я хотела бы пообщаться с хозяином, — торопливо говорит она вместо заказа.

Ей следовало бы надеть какую-нибудь шляпу или хотя бы темные очки. Она по-прежнему забывает, что ее персона многим известна. К счастью, официант тоже замечает, что присутствие этой женщины вызывает ажиотаж. Он чуть заметно кивает и предлагает ей пройти за ним. Они идут по коридору, затем официант останавливается перед одной из дверей и стучит.

— Открыто, — раздается голос изнутри.

Пока официант распахивает дверь, Елена делает глубокий вдох.

— Пришла Елена Сёдерберг. Она хотела бы поговорить с вами.

Сначала тишина, потом Елене слышатся какие-то еле разборчивые слова:

— Сёдерберг… она… — больше ничего не понятно.

Дверь захлопнулась. Проходит меньше минуты, и официант снова появляется перед ней:

— Входите, пожалуйста.

Елена заходит, и официант закрывает дверь. Перед ней стоит какой-то мужчина. Высокий, широкоплечий, с выдающимся орлиным носом, довольно пожилой: ему, вероятно, лет семьдесят. Он выглядит ошеломленным и тем не менее подходит к ней с улыбкой и протягивает руку для приветствия.

— Мариус Флинт, — представляется он.

Елена обращает внимание на все, что разбросано на его столе. Ее бумаги никогда не выглядели так, когда она вела дела в ресторане на острове. От этих воспоминаний у нее щемит в сердце. Как ей не хватает ее кухни, специй, окна, выходящего на старую часть гавани, ее отличных ножей. Всяких мелочей. Ей не хватает этих мелочей.

— Располагайтесь.

Флинт указывает рукой на стул с высокой спинкой, больше похожий на трон, стоящий у противоположного конца стола. На стуле хорошая обивка, вызывающая приятные ощущения в ее уставшей спине.

Мариус Флинт откидывается на спинку своего стула, заводит руки за голову и доброжелательно смотрит на нее.

— Что привело сюда досточтимую фру Сёдерберг? — радушно спрашивает он.

Елена вспоминает, что о ней писали в газетах. Неужели он уже знает о ее расследовании? Елена откашливается и принимает решение перейти сразу же к сути.

— Ежегодно «Сёдерберг Шиппинг» переводит средства «Таверне Юльсё». Вам об этом что-нибудь известно?

Она изо всех сил старается, чтобы ее голос звучал нейтрально, но замечает, что он немного дрожит.

— Это старый договор, — отвечает Мариус.

И ничего больше. Его лицо остается совершенно невозмутимым.

— С какой целью он был заключен?

Он пожимает плечами и продолжает смотреть на нее все так же невозмутимо.

— Это было еще до того, как я сюда пришел. Мой отец работал на вашего отца, а деталей я не знаю, — равнодушно сообщает он.

— Но ведь ваш отец сейчас не работает на «Сёдерберг Шиппинг»?

— Мой отец умер. — Собеседник раздражен.

— Я не считаю нормальным, что эти платежи продолжают осуществляться таким способом, — не успокаивается она.

Мариус пристально смотрит на нее.

Теперь ей это становится заметно: под этой доброжелательностью кроется нечто другое. Теперь он уже наблюдает за ней так же внимательно, как и она наблюдает за ним. Они, как два дуэлянта, каждый из которых выжидает, что противник выстрелит первым. Как ни странно, от этого у Елены спадает напряженность. В ее руках прекращается дрожь, а голос начинает звучать увереннее. Она на верном пути.

— В каких отношениях были ваш отец и Хирш?

— Кто это, собственно говоря?

— Хирш? — спокойно переспрашивает Елена.

Флинт пожимает плечами.

— Никогда о нем не слышал.

— А почему вы говорите «о нем»?

Этот вопрос возымел больший эффект, чем она рассчитывала. Высокий мужчина угрожающе встает перед ней. Елена тоже поднимается и смотрит ему в глаза. Она чувствует, что та стерва, которую боялись и ненавидели сотрудники, снова вернулась, стоит здесь и требует ответа.