Хупер выглядел так, словно упал на бок и уснул на дороге перед машиной. Ноги торчали прямо из тела. Левый глаз был приоткрыт, глядя в темное небо. Его покрывала тусклая пленка. Но когда Вейн подошел к нему, глаз немного дернулся. Пес был еще живой.

– О боже, мальчик, – сказал Вейн.

Он упал на колени.

– Хупер!

В свете фар туман выглядел, как тысячи мелких гранул воды, дрожавших в воздухе. Слишком легкие для падения, они циркулировали вокруг – эдакий дождь, который не был дождем.

Хупер толстым языком вытолкнул изо рта кремовую слюну. Он быстро поджимал живот и делал болезненные вздохи. Вейн не видел никакой крови.

– Господи, – сказал мужчина, стоявший над собакой. – Вот что называется неудачей! Мне очень жаль. Несчастное животное. Однако он наверняка не знает, что с ним случилось. Этим можно немного утешиться!

Вейн отвел глаза от собаки и посмотрел на человека, стоявшего перед машиной. Мужчина носил черные ботинки, которые доходили ему почти до колен, и фрак с рядами медных пуговиц на обеих полах. Когда Вейн поднял взгляд, он увидел машину – антикварную, но в хорошем состоянии, как говорил его отец.

Высокий мужчина держал в правой руке серебристый молоток размером с крокетный молот. Рубашка под фраком была вышита белым шелком – таким же гладким и блестящим, как свеженалитое молоко. Вейн поднял взгляд еще выше и посмотрел в большие глаза Чарли Мэнкса.

– Боже, благослови собак и детей, – сказал мужчина. – Этот мир для них слишком тяжелое место. Он, как вор, крадет у вас детство и лучших собак. Но поверь мне, дитя! Твой пес на пути к лучшей жизни!

Чарли Мэнкс по-прежнему выглядел, как на газетном снимке, однако теперь он был старше. Его старость переходила в древность. Несколько седых волос прилипло к пятнистому лысому черепу. Тонкие губы раздвинулись, показывая мерзкий бесцветный язык – такой же белый, как мертвая кожа. Он был высоким, как Линкольн, и таким же мертвым. Вейн почувствовал от него запах смерти – безошибочную вонь разложения.

– Не прикасайтесь ко мне, – крикнул мальчик.

Он поднялся на негнущихся ногах и отступил на шаг, наткнувшись спиной на неприятного маленького мужчину, который стоял позади него. Тот схватил его за плечи, заставляя смотреть на Чарли Мэнкса.

Вейн изогнул голову, чтобы взглянуть на него. Если бы в его груди имелся воздух, он закричал бы. Маленький человек имел новое лицо. Он носил черный резиновый противогаз с гротескным клапаном вместо рта и блестящими пластмассовыми стеклами для глаз. Если глаза человека называлась окнами души, то Человек в противогазе показывал лишь два колодца пустоты.

– Помогите! – закричал Вейн. – Помогите мне!

– В этом и заключается моя цель, – произнес Чарли Мэнкс.

– Помогите! – снова завопил мальчик.

– Ты кричишь, я кричу – мороженого хочу, – пропел Человек в противогазе. – Только скажем дружно, что кричать не нужно. Вот тебе намек, хвастунишка! Никакого мороженого тем, кто кричит.

– Помогите! – закричал Вейн.

Чарли Мэнкс прикрыл костлявыми пальцами уши и болезненно поморщился.

– Как много отвратительного шума!

– Никаких игрушек для тех, кто не жалеет ушек, – произнес Человек в противогазе. – Не помогаем крикунам, которые надоедают нам.

Вейна затошнило. Он открыл рот, чтобы снова закричать, но Мэнкс, вытянув руку, прижал палец к его губам.

– Ш-ш-ш.

Мальчик содрогнулся от запаха мужчины – вони формальдегида и крови.

– Я не хочу вредить тебе. Мне претит боль детей. Так что не стоит закатывать какофонию. У меня дело к твоей матери. Не сомневаюсь, что ты хороший мальчик. Все дети милые… какое-то время. Но твоя мать – лживая сучка. Она дала против меня ложные показания. И это еще не все. У меня большая семья. Много собственных детей. А она разлучила нас на долгие годы. Я десятилетиями не видел их сладкие улыбающиеся лица, хотя порою слышал голоса детей в своих снах. Я слышал, как они зовут меня, и знал, что они голодны. Ты не представляешь, на что это похоже – осознавать нужду этих мальчиков и девочек. Понимать, что ничем не можешь им помочь. Это доводит нормального мужчину до бешенства. Конечно, некоторые могут сказать, что я не дошел до такого состояния!

При этих словах оба взрослых засмеялись.

– Пожалуйста, – сказал Вейн. – Дайте мне уйти.

– Может, обдать его газком, мистер Мэнкс? Может, настало время для имбирного дымка?

Мэнкс сложил руки на поясе и нахмурился.

– Короткий сон – это лучшая вещь. Трудно образумить ребенка, который так расстроен.

Человек в противогазе начал подталкивать Вейна к машине. Теперь мальчик видел, что перед ним был «Роллс-Ройс». Он вспомнил, что одна из статей Мэгги Ли рассказывала о мужчине, который исчез в Теннесси вместе с «Роллсом» 1938 года выпуска.

– Хупер! – закричал Вейн.

Они как раз шли мимо лежавшей собаки. Хупер изогнул голову, как будто ловил муху, бегавшую по спине. В нем было больше жизни, чем предполагал Вейн. Пес вонзил зубы в левую лодыжку Человека в противогазе. Тот завизжал и оступился. На миг мальчик подумал, что сможет вырваться на свободу. Но у маленького мужчины были длинные мощные руки – как лапы бабуина. Он сжал горло Вейна согнутым предплечием.

– Ах, мистер Мэнкс, – закричал Человек в противогазе. – Пес кусается! Собака не умерла! Она всадила зубы в меня!

Мэнкс поднял серебристый инструмент и опустил его на голову Хупера. Так человек на ярмарке использует молот, чтобы проверить свою силу. Он ударяет им по цели и смотрит, зазвонит ли колокол. Череп Хупера треснул, как лампочка под каблуком башмака. Для верности Мэнкс ударил его второй раз. Человек в противогазе высвободил ногу, повернулся и пнул Хупера в живот.

– Мерзкий пес! – закричал он собаке. – Надеюсь, тебе больно! Надеюсь, что тебе очень больно!

Когда Мэнкс выпрямился, на его рубашке в грубой Y-образной форме блестела свежая кровь. Она просачивалась через шелк, отмечая какую-то рану на груди старика.

– Хупер, – заплакал Вейн.

Он хотел закричать, но с губ срывался только шепот, едва слышимый даже ему самому.

Белый мех Хупера стал красным – как кровь на снегу. Вейн не мог смотреть на то, что стало с его головой.

Мэнкс согнулся над собакой и перевел дыхание.

– Вот и все. Теперь этот песик гоняется за стаями голубей.

– Вы убили Хупера, – со злостью прошептал Вейн.

– Да, – ответил Чарли Мэнкс. – Похоже, я так и сделал. Бедное животное. Это очень плохо. Я всегда стараюсь быть другом собак и детей. Считай меня своим благодетелем, молодой человек. Я у тебя в долгу. Посади парня в машину, Бинг, и дай ему то, что унесет его ум от забот и тревог.

Подпрыгивая и переводя вес на правую лодыжку, Человек в противогазе подтолкнул Вейна вперед. Задняя дверь «Роллс-Ройса» щелкнула и широко открылась. Никого в машине не было. Никто не касался кнопок. Это удивило мальчика – даже озадачило. Никто не открывал дверного замка. События развивались очень быстро, и он не успевал осознавать их.