– Да храм даже сейчас не в курсе того, что у тебя есть законный муж! Который в этот самый момент наверняка караулит снаружи, ожидая, пока солнце окончательно сядет!

– Люди всегда были суеверными, – спокойно возразила я. – Но это не значит, что мы должны таиться от них вечно. К тому же мать-богиня одобрила наш союз. И я не вижу причин, почему бы уже сейчас не начать постепенно приучать народ к мысли, что очень скоро рядом с ними будут жить представители другой расы. Не так уж мораны от нас отличаются, чтобы из-за этого разводить панику!

– Простому крестьянину достаточно того, что у них глаза не той формы, как у нас!

Я только фыркнула:

– Значит, будем приучать их к мысли, что это нормально. Сначала поартачатся, побунтуют, но когда выяснится, что храм целиком и полностью одобряет смешанные союзы, притихнут. А через пару поколений и вовсе не увидят ничего странного в том, что по одной и той же улице бегают не только голозадые человечки, но и шустрые малыши с большими глазами.

Мама, замерев у двери, тяжело вздохнула:

– Я боюсь, нам не удастся переубедить народ так легко, как ты сейчас описываешь. Могут быть стычки. Нападения.

– А храмовая стража на что? – изумилась я. – Пусть следят за порядком в смешанных поселениях, а самых буйных мы сразу предупредим, что за любое необоснованное нападение на нелюдей будем наказывать так же, как за умышленное убийство. Думаешь, в итоге наберется так уж много смельчаков, готовых стать отлученными?

– Эх. Мне бы твою уверенность…

– Что я слышу? Мама! В кои-то веки ты споришь со мной и говоришь о тактике менее решительных мер! Да что с тобой в самом деле такое? Неужели ты… боишься?!

– Боюсь, – неожиданно призналась мама и, обернувшись, посмотрела мне прямо в глаза. – Я видела больше тебя. И пусть твоя сила сейчас на пике, но она далеко не всегда является решающим аргументом.

Я прищурилась.

– Да? А мне кажется, ты просто боишься связывать себя полноценным обрядом и еще больше боишься, что Раалу его не пройдет.

– Я уже немолода, – моментально нахмурилась госпожа Тейлара.

– Ничего, он тоже не мальчик.

– Но Раалу готов довериться одному только запаху…

– А ты наверняка подсмотрела ваше общее будущее. И вообще, если уж дело только в этом, вы могли бы начать отношения и без брачных клятв и обетов.

Мама как-то болезненно дернулась.

– А может, я не хочу без клятв. Но и рисковать понапрасну не желаю. Ты об этом не думала?

– Думала. Но считаю, что вас надо просто взять и спокойно обвенчать. А если ты боишься, что именно ваш союз может спровоцировать неблагоприятное для храма будущее… что ж, мы просто повременим с правдой. Единственное, на чем я настаиваю, это на том, что к моменту, когда у вас будут дети, население нашего мира должно получить какое-нибудь правдоподобное объяснение происходящему. Советую, кстати, заглянуть в нижний дворец и посоветоваться по этому поводу с Маару. Он – существо мудрое и видел гораздо больше, чем я или ты. А уж оракул из него и вовсе замечательный.

После такой простой подсказки у мамы изумленно распахнулись глаза. А потом она внезапно посветлела лицом, расправила плечи и наконец-то стала похожа на ту жесткую несгибаемую леди, какой всегда была. После чего подлетела, с чувством чмокнула меня в щеку и стремглав умчалась, бросив напоследок:

– Дочка, спасибо!

Ну вот. А то все – боюсь, боюсь…

Удовлетворенно вздохнув, я снова откинулась на подушки, а услышав снаружи осторожный стук, немедленно крикнула:

– Мы в порядке. Все уже закончилось, так что можешь заходить!

В дальней стене бесшумно провернулась на невидимых петлях и отъехала в сторону широкая каменная плита, закрывавшая вход в один из прорытых моранами тоннелей. Оттуда так же тихо выскользнула безликая тень, а мгновением позже на краешек постели опустился взволнованный донельзя супруг.

– Держи, – улыбнулась я, передавая ему тихо сопящий сверток. – Сына я тебе, как и обещала, родила. И он, естественно, уже помечен Смертью. Так что, если не возражаешь, я бы хотела назвать его по обычаям твоего народа. В честь вашего с Раалу отца.

– Маалу? – прошептал моран, бережно прижимая к груди младенца. – Да, это прекрасное имя. В самый раз для наследника рода. Спасибо тебе за него, моя любовь.

Почувствовав чужое прикосновение, маленький моран немедленно встрепенулся и вдруг распахнул такие же черные, как у Таалу… точнее, теперь его правильнее было бы называть Таару… глаза. Большие, полностью заполненные клубящейся внутри тьмой, но при этом не по-детски внимательные, изучающие.

Убедившись, что угрозы для него нет, малыш охотно цапнул отца за палец и немедленно потащил этот палец себе в рот. Но потом ему что-то не понравилось, и он, заворчав, второй рукой настойчиво потянулся в сторону. Ко мне. Вернее, к лежащему возле моего бока второму свертку, откуда немедленно раздался такой же требовательный хнык.

– Ох и нелегко же нам будет, если вы уже сейчас не желаете друг с другом расставаться, – пробормотала я, выпутывая из пеленок еще одного младенца. Сморщенного, розовощекого и ничуть не похожего на бледненького, но увесистого Маалу. – Хотя, может, это и есть очередное доказательство того, что свет и тьма всегда идут рука об руку? На, подержи дочку! – велела я, почти силком всунув в руки обалдевшего мужа здоровую, симпатичную, совершенно обычную человеческую девочку.

Таару растерянно моргнул, а между малышами, стоило им только прикоснуться друг к другу, сверкнула серебристо-черная молния.

– Как же это… Нора?!

– Вот так, – с гордостью улыбнулась я, а близнецы, ухватившись друг за друга слабенькими пальчиками, успокоенно затихли. – Она даже выходить без брата не хотела. Если бы не бабушка, еще неизвестно, кто бы в итоге выбрался на свет первым. Кстати, ее зовут Наала. Твоя законная дочь. И маленькая светлая жрица, которую мать-богиня уже почувствовала и благословила.

Моран бережно прижал к груди детей, глубоко вдохнул и, подняв на меня диковато горящие глаза, неверяще прошептал:

– Они пахнут тобой!

– Естественно, – хмыкнула я. – Но подозреваю, что им, как и нам, нельзя будет надолго расставаться, чтобы их обоюдная устойчивость не исчезла. Собственно, я пока даже не уверена, стоит ли сообщать храму, что у нас родилась двойня. Достаточно будет одной Наалы. И не исключено, что Маалу придется первое время пожить у тебя, чтобы сестры не впали в панику, а мы с дочкой будем вас каждый день навещать, пока твой отец не скажет, что будущее стабильно, и мальчика уже можно продемонстрировать верхнему миру.

– Моя дочь… светлая жрица, – словно в трансе, пробормотал окончательно выбитый из колеи Таару и неверяще перевел взгляд с одного малыша на другого. – А сын – наследник Смерти, который при этом спокойно переносит свет. Нора… но это же невозможно! Как они могли родиться вместе, сейчас, да еще и в нашем роду?!