– Один я был, свидетели мне ни чему. К тому же с ними делиться надо. Дивизия деньги в банке все время получала в одно и то же число месяца. Я раньше там служил, дату знал. Выехал на «Виллисе», загнал его в кусты и вышел на дорогу. Когда увидел машину – «козлик» – то уже знакомый – и начфина в ней, поднял руку.

– Арефьев – сослуживец ваш, он доверял вам и потому приказ по армии нарушил. Остановился, подобрал вас, а вы его подло застрелили в спину…

– Что со мною будет? – опустил голову Турин.

– Сам догадаешься? С трех раз? Вставай, едем в отдел… Кстати, пистолет где?

– Вы его забрали.

– Не этот, из которого стрелял?

– Выбросил. Зачем он мне?

– Ну да, улика…

Бойцы с арестованным сели в кузов, Федор с мешком денег – в кабину.

– Сначала в штаб дивизии. Надо начальнику штаба или командиру сообщить об аресте начфина.

На месте оказался начштаба, и Федор доложил ему о преступлении Турина.

– Не может быть! Он честный и толковый офицер. Это ошибка, я буду звонить прокурору!

– Ваше право. Только деньги в вещмешке, похищенные после убийства начфина Арефьева, у меня в машине. Можете посмотреть.

– Не верю!

– Турин в машине, можете поговорить с ним.

Начштаба вышел.

После массовых репрессий тридцать седьмого года, когда НКВД особенно сильно прошлось по армии, армейцы спецслужбы боялись и не любили – ведь репрессии выбили из строя лучших офицеров, прошедших Испанию и имевших боевой опыт.

Оба подошли к заднему борту грузовика.

– Турин! – окликнул арестованного начштаба.

Тот поднял голову, но сразу отвел глаза.

– Скажи мне все как есть. Если ты невиновен, я до прокурора армии дойду!

– Я убил Арефьева и забрал деньги, – глухо сказал Турин.

Начальник был в шоке и несколько секунд просто стоял молча.

– Не раздумали еще звонить прокурору? – спросил Федор.

– Прощайте…

Вот теперь Федор сел в кабину с чувством выполненного долга.

– Давай в Игнатово, надо деньги в дивизию вернуть.

Федор руководствовался тем, что вот-вот начнется наступление и личный состав должен успеть получить денежное довольствие. Потому как не все после прорыва немецкой обороны живыми останутся… А так – кто-то отправит домой перевод, кто-то купит что-нибудь для себя в Военторге. Мертвым же деньги ни к чему. Да и сам он ничем не рисковал, в финотделе расписку выдадут в получении. А кататься с такой суммой небезопасно. Кроме того, деньги из СМЕРШа все равно вернули бы в дивизию – не позже завтрашнего дня.

Через полчаса показалось Игнатово, и они подъехали к штабу.

Взяв мешок с деньгами, Федор прошел к командиру дивизии. В кабинете генерала находился еще начальник штаба. В комнате было накурено, оба офицера склонились над картой.

– Разрешите доложить! Старший лейтенант Казанцев, ГУКР СМЕРШ.

– Докладывайте.

– Убийца вашего начфина, капитана Арефьева, задержан. Деньги найдены, и я бы хотел вернуть их под расписку.

– Начфина ко мне! – приказал генерал.

Буквально через несколько минут вошел запыхавшийся Цаплин.

– Примите деньги, пересчитайте, выдайте расписку, – распорядился генерал.

– Какие деньги? У меня поручения нет.

– Деньги эти получил Арефьев, а нашел старлей Казанцев.

– Слушаюсь. Считать прямо здесь?

– И деньги, и убийцу Казанцев нашел за сутки – зачем его задерживать? Очень вовремя ты, Казанцев, деньги привез, сегодня же выдадим личному составу. Молодец! Я твоему начальнику позвоню. Хорошая работа! Хотел бы я взглянуть на убийцу. Кстати, кто он?

– Вы его знаете… Капитан Турин, служил в финотделе вашей дивизии, полгода назад на повышение в сто восемьдесят шестую переведен.

– Припоминаю, сам представление подписывал на очередное звание.

– Он сейчас в машине, под охраной.

Офицеры переглянулись.

– Пойдем, посмотрим.

Неизвестно, каким образом, но об аресте убийцы стало мгновенно известно всему штабу. Вслед за генералом и начальником штаба на улицу высыпали все штабные, вплоть до писарей. И убитого Арефьева, и его убийцу Турина здесь знали. Такие события всегда будоражат народ, а потом еще долго слухи ходят.

Подойдя к грузовику, Федор распорядился:

– Вывести арестованного!

Один из бойцов открыл задний борт и спрыгнул. Второй придержал Турина, чтобы тот не упал – руки убийцы были связаны веревкой.

Вокруг Федора и Турина образовался круг бывших сослуживцев преступника.

Генерал сделал шаг вперед:

– Как смог ты поднять руку на своего боевого товарища? Из-за денег, из-за бумажек этих лишить жизни офицера!

Подойдя еще на шаг, генерал сорвал с Турина погоны.

Убийца стоял, опустив голову, ему было стыдно смотреть товарищам в глаза. Правда, уже бывшим товарищам… Отныне он преступник и, следовательно, им не товарищ.

– Застрелить бы тебя, говнюка, прямо здесь и сейчас! Чтобы видели, знали: карающий меч советского правосудия достанет любого и каждого, кто переступит моральную черту, кто перестанет быть человеком. Уберите его с моих глаз!

Бойцы затолкали Турина в грузовик. Военные смотрели вокруг недобро, у всех личное оружие есть. Самосуд могут учинить, впрочем, поделом.

Федор вернулся в штаб, дождался расписки.

– Желаю всем дожить до Победы! – козырнул он перед тем, как выйти из штаба.

Обращение неуставное, но замечания никто из офицеров ему не сделал. Это было самым лучшим пожеланием перед наступлением.

В отдел вернулись, когда уже начало темнеть. Турина сразу же поместили в камеру, под охрану, а Федор направился к начальнику отдела.

– Здравия желаю! – вскинул он руку к пилотке.

– Знаю-знаю, комдив из сто семидесятой уже телефонировал… Быстро ты это дело раскрутил. И деньги уже в дивизии. А я сомневался, удастся ли его раскрыть. Давай-ка садись, рассказывай, да поподробнее.

Рассказ Федора подполковник слушал молча, не перебивая.

– Грамотно и толково мыслил. Великолепно! И вот что я думаю: на днях мы соберем молодых сотрудников, им расскажешь. Опыт передавать надо. Примеры конкретные приведи – что сам расследовал. Парни молодые, служить хотят, к делу рвутся… А опыта нет, логически мыслить не умеют, аналитикой не владеют. Вот, к примеру, взять твое последнее дело, по Турину. Без привлечения аналитики вряд ли ты смог бы его раскрыть, выстроить цепочку фактов и выйти на преступника. Короче, даю тебе день на отдых, а послезавтра с утра – не столько доклад, занудный и скучный, сколько разговор коллег, доброжелательный и содержательный. Было бы неплохо организовать его в виде обмена опытом, и не только личным. Готовься!