А как готовиться? Учебников по аналитике и, следовательно, оперативным действиям контрразведки во время боевых действий еще не написано. Опыт, конечно, есть, и мысли какие-то по этому поводу были… В общем, день Федор отсыпался и отъедался, на фронте сон и еда не всегда вдосталь, тяготы чаще.

Встреча с молодыми контрразведчиками прошла в теплой, почти дружественной атмосфере. Зачем Федору утаивать какие-то секреты, если и секретов, по большому счету, нет? Одно дело делали, боролись с ненавистным врагом.

Для начала Федор описал последнее дело. Подробно и детально изложил, как он осмотрел машину и трупы, а потом предложил каждому из присутствующих подумать и ответить: как бы он действовал дальше, какие бы шаги предпринял? Время на размышление – десять минут.

Со стороны посмотреть, Федор – ровесник лейтенантам, а уже на ступень выше званием, награды на груди. Молодым завидно. Только ведь ничего без труда не дается.

Молодые сотрудники начали отвечать. Федор сразу разбор ответов делал, на ошибки указывал. Кто поумнее, посообразительнее был, на ходу сориентировавшись, поправлялся.

Федор выделил одного – только после училища двухгодичного да курсов СМЕРШа. Хваткий парень, может обдумывать и анализировать информацию, выводы правильные делать. Не каждому такое дано. Случись работать в паре, он был бы рад такому напарнику. Но почему-то приходилось работать в одиночку. Конечно, были бойцы из взвода, но они нужны были для толкового захвата и охраны задержанных. А ждать от них «мозгового штурма» бессмысленно, не обучены они этому. Да и склонность к такому виду деятельности нужна.

Вечером подполковник поинтересовался:

– Как занятия прошли?

– Вполне!

– Да, я разговаривал с молодыми, они довольны. Просят, чтобы подобные беседы и дальше проводились.

– Хорошо бы, чтобы такие занятия проводили и другие специалисты: шифровальщики, пеленгаторщики, эксперты-криминалисты. Кругозор развивает, наблюдательность повышает…

– Кстати, кто из офицеров вам показался?

– Лейтенант Задорнов. Умеет ухватить суть, может делать правильные выводы. Наберется опыта – будет хорошим «чистильщиком», а то и «волкодавом».

На сленге контрразведчиков «чистильщиком» называли офицеров СМЕРШа, непосредственно работающих «на земле». В отделе много специалистов: радистов, пеленгаторщиков, дешифровщиков, экспертов. Но иной раз они немецких агентов видят уже арестованными и в живой контакт с ними не вступают. Вот «чистильщики» как раз и выполняют самую опасную работу по выявлению, захвату или уничтожению врагов.

А «волкодавы» – это уже асы из «чистильщиков». Только вот век «чистильщиков» и «волкодавов» непродолжителен, в прифронтовой зоне – один-три месяца. Отсев велик: в госпитали попадают, а то и в безвозвратные потери. Служба опасная, рискованная, а платят за нее обычное денежное довольствие, не больше, чем шифровальщику. И награды порой стороной обходят. Кто при штабе, при отделе, зачастую наград имеют больше. Да оно всегда так.

Лейтенант, поднявший роту в атаку под пулеметным огнем, получит в лучшем случае Красную Звезду, и хорошо, если не посмертно. А начальник его – орден Ленина, за то, что наступление сумел организовать, вдохновить.

Но и уважали «чистильщиков» в отделах больше других, этого тоже не отнять.

– «Чистильщиком», говоришь? Сам думал об этом. А то парень прозябает в группе охраны радистов, мелковато для него. Но, в общем, наши с тобой мнения совпадают. Рад, что не ошибся в нем.

Несколько дней прошли спокойно, а потом началось наступление. И началось оно с массированной артподготовки, громыхало сильно и долго. Потом в сторону передовой волнами пошли эскадрильи штурмовиков – сверху их прикрывали истребители.

Первый раз за всю войну Федор увидел столько наших самолетов одновременно, да и многие из отдела высыпали посмотреть.

Артиллерия и авиация перемалывали огневые точки, танки врага и живую силу. Только потом пошли в наступление наши стрелковые батальоны и полки.

Немцы не выдержали удара и стали отходить. Если раньше, в сорок первом или сорок втором году, немцы быстро перебрасывали на угрожаемый участок резервы из тыла, то после Курской битвы возможности их были истощены. В упорных боях на Курской дуге советские войска измотали лучшие части Вермахта и Люфтваффе. Только убитыми немцы потеряли 130 тысяч 429 человек, 38 тысяч 600 человек попали в плен. Полторы тысячи танков и штурмовых орудий были безвозвратно потеряны, да каких! Новейшие «Т-V» «Пантера», «Т-VI» «Тигр», самоходки «Фердинанд». Немецкий воздушный флот потерял 1696 самолетов. К сожалению, РККА тоже имела громадные потери, одних танков было уничтожено более шести тысяч.

Но Красная Армия, используя резервы тыла, перешла в наступление. Немцы пытались сдержать его, но наиболее боеспособные части их уже были уничтожены. И когда 7 августа началась Спас-Демянская наступательная операция, немцы не имели резервов. Фронт начал отодвигаться на запад. Следом за наступающими частями продвигались другие службы: медицинская, снабжения, ремонтные части и СМЕРШ.

Наступление длилось две недели и выдохлось. В батальонах и полках из-за гибели или по ранению численный состав уменьшился, из-за растянутых коммуникаций подвоз топлива, боеприпасов и продуктов был затруднен. Отступая, немцы взрывали мосты, специальным приспособлением уничтожали железную дорогу. Они цепляли к паровозу нечто вроде огромного плуга, который резал шпалы. Да если бы они и оставили железку, пользоваться ею было бы нельзя, за годы оккупации немцы перешили на европейскую колею, более узкую. А машинами по разбитой дороге, да еще в объезд, много не привезешь.

Топливозаправщики на базе «ЗИС-5» вмещали пять тонн солярки – всего на шесть танков «Т-34», если под пробку бак заправлять.

Фронт на некоторое время замер. Войска пополнялись, сильно потрепанные отводились в тыл, на переформирование, а из тыла подтягивались резервы. Шла не очень заметная со стороны, но очень важная и нужная работа, и о ней в сводках Совинформбюро ничего не сообщалось.

Для отделов СМЕРШа, НКВД и войск по охране тыла наступили горячие дни. Население в бывших под оккупацией районах необходимо было проверить, профильтровать, выявить предателей, служивших гитлеровскому режиму, и их пособников. А еще, отступая, немцы оставили во многих населенных пунктах свою агентуру. Снабдили документами, легализовали под видом эвакуированных или насильно перемещенных. Поди проверь правильность документа, если он выдан до войны в Минске, который еще под немцами.

Войска по охране тыла проводили массовые зачистки лесных массивов, и каждая облава приводила к результатам. Арестовывали скрывающихся лиц: полицаев, дезертиров, преступников. Уходя, немцы оставляли полицаев на произвол судьбы – предателей одинаково не любили по обе стороны фронта. Они пользовались их услугами, но откровенно презирали.

В такие моменты здорово помогали партизаны – они в лицо и поименно знали всех отщепенцев. При фильтрации бывшие партизаны осматривали на построении всех и довольно часто выводили из строя опознанных сельских бургомистров или полицаев.