Эльфийка осторожно убирает руки от шара.

— Теперь вы видели то, что и я, — усталым голосом произносит Лорэль. — Делайте выводы сами.

— Вы смотрели будущее? — отрывисто спрашивает милый.

— Как вы просили, — сочувственно улыбается предсказательница. — Ближайшее прошлое, настоящее и будущее на полгода вперед.

— И это все, что вы увидели? — Адриан барабанит пальцами по столу. — Больше ничего?

— Высшие всегда неохотно открывают судьбу магов, — мягко отвечает Лорэль. — А эта барышня вообще особенная какая-то — не пробьешься. Еще было несколько незначительных мелочей, и все.

— Я хочу видеть и эти «мелочи» тоже, — настаивает милый. — Заплачу двойную цену.

— Они того не стоят, — отводит взгляд предсказательница. — Нет смысла смотреть.

— Я очень прошу. — Адриан кладет на стол несколько золотых монет. — Тройная цена.

— Ладно. — Лорэль со вздохом вновь подносит ладони к шару. — Я ведь понимаю, вам она небезразлична? Будет неприятно это видеть.

Шар вращается. Я в ночной рубашке волоку пьяного Жоржика, укладываю на диван. Полуобнаженный Белор лезет ко мне с поцелуями. И, наконец, моя спальня, ночь, ворох желтых листьев на одеяле и силуэт исполняющего в окне.

— У магов вообще более свободные нравы, — комментирует эльфийка. — Такое поведение в порядке вещей.

— Еще раз покажите последнюю картинку! — резко побледнев, просит милый. — Да, это он. Месяц назад и полгода вперед? Осень? Значит, все-таки жив. Спасибо, вы очень мне помогли.

— Если хотите, я могу через какое-то время посмотреть опять. Иногда Высшие во второй раз бывают более благосклонны.

— Хорошо. Если узнаете что-то новое, срочно найдите меня. Я щедро заплачу.

Отпустив руку Адриана, откидываюсь на спинку скамьи. Вот это да!

— Слышала выражение, что Высшие смеются над нами, открывая будущее. Теперь я в этом окончательно убедилась. Больше никогда не поверю ни в одно предсказание или пророчество. Да, все, что увидела Лорэль, — правда, но в то же время — полнейший бред. На самом деле все совсем иначе.

— Я знаю, что все эти «любовные» сцены — сплошное недоразумение, — успокаивает меня милый. — Но про приворот ты сказала сама. Не волнуйся, я же сказал — давно простил. Подумаешь, детская выходка — захотелось колечко к комплекту.

— И когда я тебя приворожила? — заглядываю в любимые глаза.

— Весной, конечно, — уверенно отвечает милый, выдержав мой взгляд. — Лика, я взрослый человек. Мне сразу все это показалось подозрительным. Чтобы, один раз увидев девушку, про все забыть? Не спать ночами и искать ее по всей столице? Я ведь не подросток! Хотя со мной такого и в юности не было.

— Ух ты! — радостно потираю ладошки. — Ты не спал ночами, искал меня… — Мечтательно поднимаю глаза к небу. — Как романтично!

— Если честно, вначале я очень разозлился. Но потом, когда узнал тебя лучше… Я много думал, и скажу, что благодарен тебе. Я по натуре слишком рациональный, правильный, даже занудный. Если бы не приворот, я бы так никогда и не понял, не пережил, не почувствовал…

— И как же я дала тебе зелье, если ты меня видел один раз? — перебиваю милого.

— Что, мало способов? — переспрашивает Адриан. — Подкупила слуг, например. — И вдруг, замерев, награждает изумленным взглядом. — С твоим характером… слуг… да это невозможно! А как же…

— Вот-вот. Адриан, что-то нужно делать с твоей подозрительностью! На пустом месте такого нагородить! — сочувственно погладив драгоценного по плечу, признаюсь: — Я дала тебе приворот вечером перед ритуальным поединком. Помнишь вино в серебряном кубке? Это он и был.

Адриан со стоном хватается за голову.

— У меня сейчас мозги в узел завяжутся! Вот это бардак…

Помолчав несколько минут, милый неожиданно улыбается и собственническим жестом привлекает меня к себе.

— Что ж, я воин и способен вынести любую, самую горькую и страшную правду. Значит, ты хочешь сказать, что я сам, по доброй воле по уши втрескался в чародейку? — Адриан картинно вздыхает. — Говорила мне бабушка, что стремление во всем быть лучшим до добра не доведет. Так и есть: если дурак, то выдающийся. Я ведь как представлял себе ситуацию? Ты меня приворожила, я сопротивлялся — сопротивлялся, потом согласился, влюбился и сдался. А оказывается… Оказывается, это я нагло и бесцеремонно приставал к ничего не подозревающей девушке и все-таки добился своего! — он хмурится. — И вроде результат одинаковый, но второй вариант истории мне нравится гораздо больше!

Со смехом оглядываюсь вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого.

— Погоди-погоди, — с серьезным выражением лица останавливает меня милый. — Я рад, что мы наконец-то все выяснили, и надеюсь, что теперь всегда и во всем будем друг с другом честны и откровенны. Поэтому… Я тоже должен тебе признаться. У меня есть одна странная особенность — стоит съесть виноград или выпить глоток вина, как все тело покрывается красными пятнами. Вроде болезнь не заразна и через пару часов проходит без следа…

— Ничего странного в этом нет, — тоном профессионального целителя заявляю я. — Обычная аллергия. И это еще раз доказывает, что твой отец — иномирец. В техногенных мирах аллергия просто бич какой-то! Я немного наберусь сил, сделаю пробы и подумаю, как лучше… Погоди! — поднимаю на милого изумленные глаза. — Ты что…

— Не мог же я допустить, чтобы ты увидела меня таким? — В синих глазах знакомые искорки. — Поэтому осторожно вылил вино в цветочный горшок. Кажется, это был кактус.

— Мой кактус! Адриан, тролль тебя подери! У тебя вообще ум есть? Это же редчайший экземпляр! Знал бы ты, чего мне стоило его добыть! И хотя он так ни разу и не цвел, как я ни старалась… Ладно, извини, ты же не знал. Но растение слишком нежное, если его полили вином, значит, оно погибло. Пошли, я хочу взглянуть.

Забыв про запреты врачей и сиделок, быстрым шагом иду, почти бегу по коридору.

— Да цел твой кактус! — Догнав меня на пороге гостиной, Адриан обнимает сзади за плечи. — Сама посмотри — ничего ему не сделалось!

И тут… Колючее растение мелко вздрагивает и, распрямляя каждую иголочку, поворачивается, тянется в мою сторону. Кактус выпускает тонкий стебель, на котором распускается, раскрывается великолепный благоухающий цветок.

— А что, отличный приворот, — невозмутимо произносит Адриан, направляясь к цветку. — Подействовал. — И, протянув руку к колючему растению, восхищенно улыбается. — Действительно редкий экземпляр! И запах приятный. Думаю, он заслуживает стать украшением нашей с тобой гостиной! — И вдруг… — А-а-а! — вскрикивает милый, резко отдернув руку. — Ревнивый, гаденыш!

Да, я понимаю, что это всего лишь растение. Но не могу отделаться от ощущения, что кактус победно улыбается.

— Останешься здесь, — сердито заявляет драгоценный, осторожно извлекая из ладони колючки. — Я в своем доме соперников не потерплю.