От этого сообщения тройка оживилась. Барон не сдержался и выпалил:

– Так давайте его сюда. Он, наверное, тоже в конфликте с государем и наш сторонник, коль так с ним поступили.

– Это так и немного не так, – произнес Жак де Молэ, – пока он находится в раздумье. Мы не мешаем ему окончательно прийти в себя и могли бы терпеть это сколь угодно. Но ситуация меняется. Король пошел в решительное наступление. Дело в том, что осталась еще дочь графа. Найденный сын пока не объявился.

– Так чего же вы ждете? – рявкнул барон.

На губах магистра заиграла тонкая улыбка.

– А вы не думаете, барон, что сын тоже может последовать за своим отцом и братом?

На физиономии барона застыла извиняющаяся улыбка, и он решил исправить положение:

– Его надо беречь пуще своих глаз!

– Что мы и делаем, – не без сарказма произнес Зедор.

– Верно сказал святой отец, – произнес магистр, – но король сделал ход ферзем, – магистр любил эту восточную игру и иногда употреблял в разговорах названия ее ходов. – Он женит своего брата на пока единственной наследнице. Недавно у вдовствующей графини с поручениями от короля по поводу свадьбы побывал граф Сансерр, и он получил ее согласие.

– Черт возьми! – вскричал барон, – куда же вы смотрите! Если мы упустим такой шанс, а… о чем, собственно, идет речь? – внезапно спросил барон, в голове которого все перемешалось: женитьба, освобождение.

Кто-то не выдержал и хихикнул в кулак.

– Мы хотели бы, – серьезно заговорил магистр, – чтобы наследник перевел свое состояние под эгиду нашего ордена.

– Великолепно! – воскликнул барон и ударил кулаком по столу, – мы спасаем ему жизнь, посвящаем в рыцари.

– Не торопитесь, барон, – перебивает его Зедор. – Этот человек внутренне еще не созрел для такого шага.

– Так давайте поможем ему ускорить это созревание, – впервые вмешался в разговор граф Бомон. Его губы скривились в саркастической насмешке.

Многим была понятна его мысль, и они легкими улыбками на лицах и слабыми кивками поддержали его. Безучастными остались Боже и пока трудно разбиравшийся в обстановке барон. Поняв, что большинство предложение поддержало, магистр спросил напрямую:

– Какую бы судьбу вы видели для графа Тулузского после подписания такой бумаги?

В кабинете воцарилась мертвая тишина. И хотя многие про себя уже высказались по этому поводу, первым вслух высказаться не решался никто. Тут же почти у всех появились какие-то отвлекающие дела. Зедор усиленно занялся четками. Боже – больной рукой. Бомон то застегивал, то расстегивал камзол. Нунций набожно сложил руки и, повернув лицо к востоку, стал читать какую-то молитву. Один барон непонятливо поглядывал на всех.

Магистр понял, что ответственность приходится брать на себя. И все же, все же надо, чтобы все приняли в этом участие. И он решил порассуждать.

– И так, уважаемые сеньоры, считаем, бумага подписана. Что может предпринять король?

Вопрос требует ответа. Магистр уставился на Бомона. Тот съежился, но, понимая, что отступать некуда, заговорил:

– Ну, король… раз он столько сделал, чтобы заполучить это графство, может затребовать графа к себе.

– Правильно! – вскричал Зедор, отставляя четки, – и заставит его отказаться от подписи.

Магистр попал в точку.

– Что мы должны сделать?

Теперь он посмотрел на барона. Тот заерзал на месте.

– Барон, – обратился к нему магистр.

– Надо, – голос его звучал глухо, – избавиться.

Магистр почувствовал, как с его плеч свалилась гора.

– Что скажите вы, мессиры?

Все кивнули в знак согласия. Только как-то бледно выразил это Боже. Нунций же сказал:

– Папа помолится за вас.

– Ну что ж, – магистр громко хлопнул ладонью по столу, – все это только во имя ордена. А вы, – магистр повернулся к Берфарту, – молодец, барон! Больше, сеньоры, я вас не задерживаю, кроме Боже.

Когда они остались одни, магистр участливо спросил:

– Болит? – показывая на руку.

– Проходит, – был ответ.

– Хорошо. Тогда вам надо ехать в Париж. Меня интересует дальнейшие действия короля. Кстати, что с Констанцией?

Боже усмехнулся, отметив про себя: «Вспомнил!»

– Да все в порядке. Сегодня утром получил последнее сообщение.

– Тогда… удачи, Боже, – и магистр приподнял руку.

И вдруг Боже как-то весь напрягся. Уперся взглядом в руки Молэ. Тот даже посмотрел на них, но ничего интересного не обнаружил.

– Боже, что с вами? – участливо спросил магистр.

– А? – как бы очнулся граф, – у меня возникла мысль!

– Хорошая? – магистр улыбнулся одной половиной лица.

– Думаю, да!

– Слушаю!

– А что если нам выдать Констанцию замуж?

Лицо магистра преобразилось, но тут же потухло.

– Поздно! Ты же сказал, договор подписан.

– Это не имеет никакого значения: невеста не подписала, да и мать не в своем уме.

– Боже! Ты воистину бесценен. Решай!

Граф улыбнулся.

– Где взять жениха?

– А ты подумай!

Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, Боже не выдержал и оглянулся, тихо произнеся:

– Идиот.

В Париже ждали возвращения Сансерра. Граф ехал обратно, не задерживаясь, хотя в его душе скреблись кошки. Да, он вез брачный договор, подписанный графиней, где было сказано, что графство идет как приданое за невестой. За графиней оставался замок. Она получала в год сто тысяч ливров, а компенсацию потерь от дохода в размере шестидесяти тысяч годовых. Она сильно выигрывала и была весьма довольна. Но вот дочь… Все было сделано в ее отсутствие. За подготовкой к встрече мать как-то забыла отдать вовремя распоряжение о том, чтобы вызвать к себе дочь. Она это сделала прямо накануне приезда королевских посланцев. Дочери же в замке не оказалось. Как показали расспросы, она туда и не приезжала. Но времени для разбора не было. Отъезжавший граф очень просил найти девушку. Потом он долго чертыхался дорогой:

– Что за мать? Нет дочери, а ей хоть бы хны!

В целом король был доволен поездкой графа. Контракт подписан. Только высказал тревогу по поводу отсутствия Констанции. Но, услышав заверения Сансерра, что мать примет все меры по ее поиску, несколько успокоился. Хотя сказал ему:

– Вы, граф, следите!

Это поручение лишило Сансерра сна. Он каждый день ждал сообщений от графини, но они не приходили. Граф уже подумывал, не обратиться ли ему за помощью к сенешалю южного округа графу де Ги Дампьеру, да все откладывал поход к этому вельможе.