Эстонии представляла собой серьезную силу. Именно она была использована для контрудара по немецкой пехоте, наступавшей вдоль побережья от Пярну на Марьямаа. Также был энергично контратакован и понес большие потери немецкий передовой отряд, ворвавшийся 12 июля в Тарту (Дерпт).

Немецкий историк В. Хаупт писал: «Вражеское сопротивление становилось яростнее и жестче. Немецким солдатам приходилось разминировать огромные минные поля, заграждения на дорогах и все чаще искать укрытий от штурмовой авиации. Поддержка авиацией оказалась невозможной, так как свои эскадрильи бомбардировщиков применялись исключительно перед 4-й танковой группой».

Остающаяся в Эстонии боеспособная группировка советских войск вызывала беспокойство у немецкого Верховного командования. В Директиве № 33 от 19 июля указывалось: «При этом группа армий „Север“ должна стремиться предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии»[301]. Как мы видим, германское командование не столько стремилось избежать контрударов, сколько опасалось вывоза из Эстонии морем боеспособных частей Красной армии для защиты Ленинграда.

Это было еще раз подчеркнуто в дополнении к Директиве № 33, в котором прямо указывалось: «Силы противника, все еще действующие в Эстонии, должны быть уничтожены. При этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда»[302]. При этом в составе германских войск в Прибалтике уже не было I армейского корпуса, направленного под Сольцы. Именно под ударами этого корпуса войска 8-й армии отступали к Риге. Теперь соотношение сил изменилось, что не могло не сказаться на темпах вытеснения Красной армии из Эстонии. В ЖБД ГА «Север» 10 июля отмечалось: «Перед фронтом XXVI АК противник оказывает упорное сопротивление»[303].

Все это заставило Кюхлера увеличить наряд сил для выполнения поставленных командованием задач. Поначалу в Эстонию были направлены XXVI и XXXVIII армейские корпуса (217, 61, 58 и 291-я пехотные дивизии) 18-й армии. К ним вскоре прибавилась 254-я пехотная дивизия. Пять пехотных дивизий были уже весьма серьезным противником для советской 8-й армии. В ее составе в середине июля 1941 г. числились 10-й стрелковый корпус (10-я и 11-я сд и 22-я мед НКВД), 11-й стрелковый корпус (48-я сд и 125-я сд) и 16-я стрелковая дивизия. Армия оборонялась к тому моменту на фронте 230–250 км.

16-я стрелковая дивизия, численностью 12 600 человек, была в ее рядах исключением, а не правилом. К тому же она оборонялась на фронте около 45 км. Остальные дивизии могли похвастаться куда меньшей численностью при сравнимом фронте обороны. 10-я стрелковая дивизия (2600 чел.) — на фронте около 40 км, 22-я дивизия НКВД (2500 чел.) — 10 км, 11-я дивизия (два полка) — 10 км, 125-я дивизия (3150 чел.) — 48 км, 48-я дивизия (3256 чел.) — 26 км. Кроме того, между дивизиями имелись большие разрывы: между 16-й и 10-й дивизиями — до 30 км, 10, 22 и 11-й дивизиями — 25 км, 11-й и 125-й дивизиями — свыше 25 км. Усугублялась ситуация большими потерями артиллерии в ходе Приграничного сражения. Номера этих соединений читателю уже хорошо знакомы по главе о Приграничном сражении. Поэтому не нужно лишний раз объяснять, через что прошли эти дивизии на пути в Эстонию.

14 июля 1941 г. командующий 8-й армией генерал-майор Любовцев направил донесение Военному совету Северного фронта, в котором довольно точно спрогнозировал развитие событий в Эстонии. Любовцев писал:

«Особую активность пр-к проявляет в направлении Таллин, Тапа и выход к Чудскому озеру, с целью разгрома и окружения 11 ск и захвата Нарвского перешейка. Фронт, занимаемый армией, равен 230–250 км, что дает возможность вести оборону узлов, устраивать противотанковые заслоны и системой частных контратак, особенно ночью, сдерживать пр-ка в продолжение 5–6 суток, отводя части в крайнем случае на Таллин и Нарвский перешеек»[304].

Генерал Любовцев просил ускорить пополнение людьми и матчастью. Завершал свой доклад генерал словами: «Если будет признано необходимым драться в окружении, то к этому армия готова»[305]. Одним словом, командование армии достаточно трезво оценивало положение своих войск и перспективы выживания под ударами противника. Нельзя сказать, что 8-я армия вовсе не получала пополнения. Так, 14 июля 10-я стрелковая дивизия получила 4500 человек. Однако до начала очередного немецкого наступления восстановить боеспособность соединений не удалось.

Тем не менее очередная попытка немецкой пехоты перейти в наступление 18 июля успеха не имела. В Эстонию отправился последний резерв 18-й армии — 93-я пехотная дивизия. До 22 июля немецкие войска в Эстонии вели интенсивную разведку на разных направлениях и подтягивали силы. Советской авиаразведкой было вскрыто сосредоточение крупных сил противника в районе южнее Тюри. Здесь действительно были собраны 61-я и 254-я пехотные дивизии, усиленные 185-м дивизионом штурмовых орудий и артиллерией.

Штаб группы армий 21 июля приказал командующему 18-й армией: «…22 июля в Северной Эстонии, сковывая расположенного по обе стороны Эмбаха по линии Оберпален — Тургель врага, армия изготовляется к атаке в восточном направлении, чтобы в первую очередь уничтожить врага, дислоцированного севернее Дорпата [Тарту. — А. И.]…» Это означало, что советское командование ошибалось относительно стратегии противника. Генерал Кюхлер предполагал действовать именно так, как предсказывал командарм-8 Любовцев. На первом этапе предполагалось прижать советскую группировку севернее Тарту к Чудскому озеру.

Наконец, 22 июля две немецкие дивизии перешли в наступление. С воздуха их поддерживал VIII авиакорпус. Один удар наносился в направлении Тюри — Пайде, т. е. на север, а второй — в восточном и северо-восточном направлениях, в обход фланга 11-го стрелкового корпуса. Командование 8-й армии и Северного фронта оценивало направление на Пайде как направление главного удара и в первый же день сражения приняло меры к усилению именно этого направления. В бой была введена самая сильная в армии 16-я стрелковая дивизия. Ее выдвинули навстречу наступающей немецкой пехоте. К 23 июля в район Пайде выдвинулся один полк 16-й дивизии и приступил к перевозке второй полк этой дивизии.

Однако правильные предположения о характере действий противника еще не означали успеха в противодействии ему. Немецкое наступление в направлении побережья Чудского озера привело к резкому ухудшению обстановки. Командующий 8-й армией отдал приказ 11-му стрелковому корпусу отойти, но противник успел упредить этот отход. Для этого был использован импровизированный отряд Бурдаха из подвижных частей пехотных дивизий. Выйдя к исходу 24 июля к побережью Чудского озера южнее города Муствэ, он перерезал пути отхода корпуса Шумилова. Вскоре за передовым отрядом последовали главные силы 254-й пехотной дивизии, захватившие