подбитую технику. Соответственно 2-я ДНО до 20 июля потеряла 1164 человека, в том числе 156 человек убитыми и 310 пропавшими без вести[287]. Как мы видим, данные по пропавшим без вести действительно были откорректированы в сторону уменьшения по сравнению с предыдущим донесением. Обстановка стабилизировалась, и люди возвращались в свои части. Ленинградское пехотное училище им. С. М. Кирова под Сабском потеряло до 20 июля 341 человека, в том числе 73 человека убитыми и 48 пропавшими без вести. Учитывая интенсивность боев за плацдармы, потери ополченцев и курсантов следует оценить как умеренные. 1-я танковая дивизия с 14 по 20 июля 1941 г. потеряла 262 человека, в том числе 80 человек убитыми и пропавшими без вести[288]. Потери сравнимые, хотя нужно учитывать, что немецкая дивизия несла потери также от ударов с воздуха, в донесениях эти потери никак не вычленяются.

Последний аккорд в боях за плацдарм у Ивановского и Поречья прозвучал в ночь на 21 июля. В очередной атаке танковым полком ЛКБТКУКС было потеряно и оставлено на поле боя 3 танка КВ, 4 танка Т-26 и 1 танк БТ-7.

После этой атаки бои здесь надолго затихли. До 31 июля потери 2-й ДНО с началом боев возросли незначительно и составили 1452 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Обычно вскоре за захватом немцами плацдармов на какой-либо реке следовало их «вскрытие». Немецкие танки взламывали оборону на периметре плацдарма и вновь наматывали на гусеницы километры дорог. 4-я танковая группа уже демонстрировала это в случае с Двинском, Екабпилсом и Островом. О немедленном «вскрытии» плацдармов XXXXI корпуса не было и речи. Позднее генерал-полковник Рейнгардт писал:

«Стало очевидным, что продолжить наступление немедленно не представляется возможным. Для начала предстояло привести в порядок систему дорог, чтобы обеспечить поступление на передовую предметов снабжения и пополнений. Все это заняло бы несколько дней»[289].

Однако в целом настроение в штабе группы армий «Север» в тот момент было если не благодушное, то скорее оптимистичное. Расхождение двух моторизованных корпусов танковой группы «веером» не считалось проблемой. Командование рассчитывало восстановить локтевую связь корпусов Рейнгардта и Манштейна за счет наступления вдоль шоссе Псков — Ленинград через Лугу 269-й пехотной дивизии. Она должна была уже 16 июля перейти в наступление от Заполья на северо-восток. Согласно докладу начальника штаба ГА «Север» тем самым предполагалось решить две задачи:

«1) обеспечение связи между XXXXI АК и LVI АК;

2) очистка непроходимого для танков лесисто-болотистого района по обеим сторонам большой дороги, который может стать источником опасности для внутренних крыльев LVI и XXXXI корпусов»[290].

Однако наступление немецкой пехоты на Лугу было встречено танковыми контратаками 24-й танковой дивизии. «Сшивания» флангов двух моторизованных корпусов не произошло.

В итоге «несколько дней», о которых писал Рейнгардт, превратились в недели ожидания. 19 июля Гитлером была подписана Директива № 33, которая фактически означала смену стратегии «Барбароссы». Относительно северного участка советско-германского фронта в ней было сказано:

«Продвижение в направлении Ленинграда возобновить лишь после того, как 18-я армия войдет в соприкосновение с 4-й танковой группой, а ее восточный фланг будет обеспечен силами 16-й армии»[291].

Повинуясь этой директиве, фон Лееб приостановил наступление 4-й танковой группы. На плацдармах на Луге XXXXI корпусу предстояло провести почти три недели. Первое соединение 18-й армии — 1-я пехотная дивизия XXXVIII корпуса — вышло к Ивановскому 23 июля и приняло часть сектора обороны 6-й танковой дивизии. Передовые части остальных дивизий XXXVIII корпуса вышли в низовья Луги в районе Кингисеппа 27 июля 1941 г.

Пауль Карелл в своей книге, ставшей одним из самых известных западных исследований событий на советско-германском фронте, с нескрываемой досадой писал:

«Когда Гудериан оказался в аналогичной ситуации на Днепре перед Смоленском, генерал-фельдмаршалы фон Клюге и фон Бок позволили ему действовать так, как он считал нужным. Вероятно, если бы на месте Лееба находились все те же Клюге и Бок, они дали бы Рейнгардту возможность ударить на Ленинград. Но Лееб не был фон Боком. По всей видимости, он обдумывал идею предоставления „зеленого света“ Гёпнеру и пытался добиться от Главного командования отмены приказа „все силы на правый фланг“, но в действительности не сделал первого и не добился второго. Так в течение недель продолжалось роковое перетягивание каната. Это время позволило русским наскрести войска и стянуть их на позиции перед плацдармами, созданными солдатами Рейнгардта на берегу Луги»[292].

Наступление 2-й и 3-й танковых групп в середине июля 1941 г. действительно является хорошим примером, с которым можно сравнить действия войск группы армий «Север». Тогда Гудериан начал наступление с форсированием Днепра, не дожидаясь подхода пехоты группы армий «Центр». Оно было достаточно успешным, моторизованным корпусам 2-й танковой группы удалось форсировать Днепр, прорваться к Смоленску и Ельне. 2-я танковая группа прорвалась к Ярцево, также не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Однако положение 3-й танковой группы принципиально отличалось от положения ее собратьев в группе армий «Центр». Корпуса Гудериана и Гота действовали плечом к плечу компактной массой. Группа Гудериана к тому же была более многочисленной: три моторизованных корпуса. В противоположность выстроенной плечом к плечу 2-й танковой группе войска группы Гёпнера были разбросаны на большом пространстве и не имели локтевой связи друг с другом. В этих условиях наступление в стиле Гудериана, не дожидаясь подхода пехоты, было бы безумием.

Также нельзя не отметить, что на группу армий «Север» в наибольшей степени влияло воронкообразное расширение Восточного фронта, вынуждавшее разбрасывать войска на огромной территории. При этом разная подвижность войск вынуждала одних ждать, а других — догонять. В ЖБД ГА «Север» уже 15 июля было прямо сказано: «Правый фланг танковой группы начинает наступать только тогда, когда части 18-й армии (I АК) обеспечат прикрытие глубокого фланга танковой группы в районе восточнее Порхова»[293].

Командующий 4-й танковой группой Гёпнер за работой в своем штабе.

Танкисты при этом,